Запоздалая оттепель, Кэрны - [12]
— Настя! Солнышко мое! Клянусь, ничем не обижу больше. Ну прости. Выйди вечером погулять! — уговаривал девку. Та проходила мимо, не слышала его.
Соседская девка, Елизавета, с ума сходила по Кузьме. Сама вызывала на свидания. Но сердце к ней не лежало. Лишь через полгода помирился с Настей. На Новый год.
Слепил перед ее окном снеговика. И написал на снегу громадными буквами: «Настя! Я люблю тебя!» — выдал свою тайну всему двору.
Дрожали на ветру цветы, зажатые в руке снеговика.
«Возьмет она их или нет? — думал Кузьма. — Если возьмет — простила. А нет — ждать нечего. Значит, не нужен ей…»
Она взяла цветы… И на следующий день пришла на свидание…
«Я не первый дурак. Сколько мужиков сгорело из-за того же. Неприступность — не гордость и не невинность. Уловка бабья. И не больше того. Чего она стоила? Ну, потомила. А я уши развесил, болван. Не беда, что баба иль девка отдалась загодя, не терзая. Знать, любила меня, олуха. А я не понимал», — дошло запоздало.
Через полгода сделал ей предложение.
Кузьма и теперь помнил тот день, каждое слово. Он уже подготовил своих. И на свидание к Насте пришел нарядно одетый, тщательно побритый.
Настя, как всегда, немного опоздала. Но не извинилась. Тихо поздоровалась.
— Ты куда-то собрался? Нет? А с чего так оделся, будто на демонстрацию? — усмехнулась хитро. Она все поняла нутром.
— Какая демонстрация? Есть дело поважней, — ответил уклончиво.
— Какое, если не секрет?
— Хочу с тобой поговорить. О важном.
— О чем же?
— Да вот не знаю, как поймешь, станешь ли слушать или опять по морде надаешь? — говорил осипшим от волнения голосом.
— Смотря что ляпнешь!
— Да уж и не знаю, с какого конца начать…
— Может не стоит, если не знаешь?
— Нет! Стоит. Просто слова никак не подберу, — признался честно.
— Тогда скажи как есть! — смеялась Настя, поняв все без слов.
— Понимаешь, я хочу сказать, что люблю тебя! Не могу больше так. Не хочу жить один. Давай вместе!
— Это как — вместе?
— Ну, поженимся! Как положено! Если ты согласна, — глянул ей в глаза.
Настя не спешила с ответом.
— Мне подумать надо, поговорить со своими, — ответила неопределенно.
— Когда ответ ждать? — спросил глухо.
— Не знаю, — пожала плечами. И целую неделю не приходила на свидания, молчала, мучила неизвестностью. Он ждал.
Но как-то вечером открыла окно, увидев ожидающего угрюмого Кузьму, улыбнулась. Он понял: согласилась Настя. И на следующий день послал своих родителей сватать девку.
А вскоре сыграли громкую свадьбу. На весь двор. Три дня надрывались гармошки и баяны, радиолы и голоса соседей, друзей.
— Горько! — словно заранее определив судьбу Кузьмы, кричали гости.
«Каб знал заранее, ни в жисть не женился бы на ней!» — думал Кузьма. И, глянув в окно, приметил рассветную полоску на небе. Наступило утро. И он, вспомнив о заботах, решил сходить по объявлению.
Он вышел на кухню угрюмый. Ведь и сегодня никто, кроме Женьки, не зашел к нему.
— Ты все спишь? — встретила жена.
— Хватит попрекать меня! — грохнул кулаком по столу, так что посуда на нем звенькнула. — Чего шпыняешь, как пацана? Иль стыда не стало? Спробуй сама на работу устроиться! Слабо? А чем ты лучше других? Почему и тебе не определиться, коль так радеешь об семье? Во жопу отожрала! Ни в какой чувал не влезет. Сиськи с мою голову! Тебя впрягать надо! Чего дома сидишь, транду сушишь? Иди вкалывай!
Настя, услышав такое, онемело уставилась на Кузьму. Не ожидала. Не могла поверить своим ушам. И подавилась воздухом. Но вскоре пришла в себя, опомнилась и заорала, подбоченившись:
— Я на работу? Да если устроюсь, на хрена ты в доме нужен? Какой из тебя хозяин и мужчина? Мешок с трухой! Я троих детей вырастила…
— Ты растила? — рассмеялся Кузьма. — Хоть на кусок хлеба им заработала?
— А на кой черт ты имелся? Я и стирала, и готовила, и убирала! Сама сад и огород содержала! На базар и по магазинам — тоже я! Ты хоть когда-нибудь помог мне?
— А ты? Я в две смены вкалывал. Еще и халтурил. Ты даже нос в мою мастерскую не сунула. А ведь вся мебель в доме моими руками сделана! В деньгах нужды не знала! И этого мало? Я не пил, не таскался, не лупил тебя!
— Попробовал бы! — подбоченилась баба.
— Тебя не то колотить, убить мало! Стерва сракатая! — сорвалось злое.
— Тебя повесить надо! Таракан вонючий! Разве ты мужчина? Боишься выйти из своей комнаты! Прячешься, как сушеный клоп! А почему? Портки опозорил! Семью завел, а сам — никчемность! На моем иждивении жить вздумал? Ишь размечтался! Стану на своей шее катать бугая! Не обломится, не мечтай!
— Немецкая кобыла! Срака толще паровоза! Все тебе мало, прорва! Когда подавишься? — Выскочил из кухни. Спешно одевшись, вылетел во двор под визг и брань жены.
В этот день он устроился свинарем в подсобном хозяйстве и решил не ходить домой. Глушил в себе обиду. Но на четвертый день не выдержал. Вся одежда и тело пропахли свинарником. Да и сменщик заступил на трое суток. Можно отдохнуть, отмыться и выспаться дома.
«В конце концов, я хозяин дома! К себе иду, не к ней!» — уверенно открыл двери. И, разувшись в коридоре, прошел в ванную. Помылся, переоделся. Увидев Зинку, даже не поздоровался. Прошел мимо.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Героиня этого необычного, сумасбродного, язвительного и очень смешного романа с детства обожает барашков. Обожает до такой степени, что решает завести ягненка, которого называет Туа. И что в этом плохого? Кто сказал, что так поступать нельзя?Но дело в том, что героиня живет на площади Вогезов, в роскошном месте Парижа, где подобная экстравагантность не приветствуется. Несмотря на запреты и общепринятые правила, любительница барашков готова доказать окружающим, что жизнь с блеющим животным менее абсурдна, чем отупляющее существование с говорящим двуногим.
Карл-Йоганн Вальгрен – автор восьми романов, переведенных на основные европейские языки и ставших бестселлерами.После смерти Виктора Кунцельманна, знаменитого коллекционера и музейного эксперта с мировым именем, осталась уникальная коллекция живописи. Сын Виктора, Иоаким Кунцельманн, молодой прожигатель жизни и остатков денег, с нетерпением ждет наследства, ведь кредиторы уже давно стучат в дверь. Надо скорее начать продавать картины!И тут оказывается, что знаменитой коллекции не существует. Что же собирал его отец? Исследуя двойную жизнь Виктора, Иоаким узнает, что во времена Третьего рейха отец был фальшивомонетчиком, сидел в концлагере за гомосексуальные связи и всю жизнь гениально подделывал картины великих художников.
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!
Порой трудно быть преподавательницей, когда сама ещё вчера была студенткой. В стенах института можно встретить и ненависть, и любовь, побывать в самых различных ситуациях, которые преподносит сама жизнь. А занимаясь конным спортом, попасть в нелепую ситуацию, и при этом чудом не опозориться перед любимым студентом.
Название романа швейцарского прозаика, лауреата Премии им. Эрнста Вильнера, Хайнца Хелле (р. 1978) «Любовь. Футбол. Сознание» весьма точно передает его содержание. Герой романа, немецкий студент, изучающий философию в Нью-Йорке, пытается применить теорию сознания к собственному ощущению жизни и разобраться в своих отношениях с любимой женщиной, но и то и другое удается ему из рук вон плохо. Зато ему вполне удается проводить время в баре и смотреть футбол. Это первое знакомство российского читателя с автором, набирающим всё большую популярность в Европе.
Семейная сага Марины Ивановой «Главное выжить», – это исповедь перед людьми! Судьба трех поколений женщин из одной семьи не жалует ни одну из них. Но в этой жизни, мы все на испытании. Целая эпоха молчаливо наблюдает, – справятся наши герои с трудностями, смогут выжить в предоставленных обстоятельствах. Что выберут пороки или добродетель? Об этом вы узнаете, прочитав сборник романов Марины Ивановой, – «Главное выжить».
Новый роман Б.Бабкина «Когда закон бессилен» с беспощадной точностью раскрывает подлую сущность мафиози, совершающих преступления чужими руками и поэтому остающихся безнаказанными. Им и коррумпированным представителям власти противостоят честные люди, которые ведут жестокую борьбу с преступниками. Роман отличают напряженный сюжет и стремительное действие, читается с неослабевающим интересом.
"Тайга — закон, медведь — хозяин". Таков принцип жизни в глухом поселке, где царит истинно звериный закон — ВЫЖИВАЕТ СИЛЬНЕЙШИЙ! Здесь в немыслимый клубок сплетены жизни уголовников-ссыльнопоселенцев, "крутых парней", приехавших за шальными заработками, и молоденьких девчонок-геологов, еще не знающих: ЗДЕСЬ, в "волчьей стае", женщин отбивают КОГТЯМИ и ЗУБАМИ, а судьбу человека решает ЕЕ ВЕЛИЧЕСТВО ТАЙГА…
Их называли - стукачами. А еще - "сексотами", "суками", "наседками"...Их убивали в "зонах"...С ними сводили счеты на воле...Их клеймили, пытали, калечили...Таков старинный блатной "закон", согласно которому стукач жить не должен!А они - были, есть и, похоже, останутся навсегда.Почему?Об этом, наверное, могут рассказать лишь они сами!
Профессиональный киллер влюблен. Чем привлечь внимание избалованной красавицы? Получив заказ на ликвидацию банкира, он решает «бросить к ее ногам» крупную сумму денег. Красавица спокойно принимает щедрый дар влюбленного, но... замуж выходит за другого!