Заповедными тропами зарубежных стран - [76]

И снова в свете фар лишь высокая, кажущаяся ослепительно зеленой трава, рельефные стволы деревьев. Наконец, много огней, яркие фонари голубоватого дневного света, деревья исчезают, и уже виден двухэтажный дом, темные автомобили на стоянке, и вот наш фольксваген у освещенных дверей отеля Чоби-Лодж.

В просторном холле — конторка администратора, несколько кресел и столиков с рекламными проспектами, ларек с сувенирами; витрина ярко освещена, за прилавком молоденькая африканка в лиловом платье. Мы подходим к витрине: сумочки и бумажники из зебровой шкуры, деревянные резные фигуры зверей, браслеты из слоновых волос. Здесь же цветные открытки и слайды с животными.

Поздний вечер. За тонкими перилами балкона разлита густая, почти осязаемая чернота. Небо затянуто тучами; ни звездочки. Воздух теплый, влажный, неподвижный, наполнен мелодичным звоном и металлическим тиканьем: в траве поют тысячи сверчков. Пахнет цветами и сыростью, где-то внизу то глуше, то, будто приближаясь, шумит вода на невидимых порогах. Оттуда же несется резкий трескучий хор: может быть, лягушки, а может, какие-то насекомые, мы еще не разбираемся в звуках африканской ночи.

Вдруг хриплый мощный рев точно отодвигает мирный концерт насекомых. Он раздается близко, кажется, совсем рядом, сразу за перилами балкона, он почти осязаем. Кто это, лев? Леопард? Непроизвольно мы подаемся назад, ближе к двери. Но проходящий по веранде служащий отеля бросает равнодушное «hippos», и напряжение рассеивается. Так это бегемот! Откровенно говоря, мы даже несколько разочарованы.

Огни в окнах отеля гаснут один за другим. Пора спать.

Утро наступает солнечное, яркое, даже холодноватое. Дорога, как и накануне, идет бесконечной волнистой равниной, но уже не безжизненна: совсем рядом с дорогой, утопая почти по плечи в траве, пасутся крупные красно-рыжие антилопы. Высокие холки, длинные узкие морды, короткие вертикально посаженные рога, образующие странный, кажущийся неестественным изгиб. Это конгони. Увидели машину, насторожились, подняв головы. Внезапно конгони срываются с места, скачут тяжелым галопом, мелькая в траве рыжими спинами. Отбежали немного, и вот уже снова замерли, недоверчиво глядя в нашу сторону.

В глубокой лощине справа от шоссе видны какие-то большие темные пятна. Питер тормозит так, что мы почти валимся друг на друга.

Да это же буйволы! Они скрыты в высокой траве, над ней выступают лишь черные спины. Короткие тупые морды вздернуты, серым блеском сверкают тяжелые, точно отполированные рога. Буйволы застыли неподвижно, смотрят в нашу сторону. Потом внезапно и бесшумно разворачиваются на месте — видно, как заколыхались верхушки травы — и исчезают, точно сквозь землю провалились. Как странно сочетаются у животных мощь и удивительная легкость!

Проходит час. Утро в разгаре, хотя солнце еще невысоко и тени длинны и четки. Сбоку машины по-прежнему сплошная стена высокой травы, но в облике ландшафта заметна перемена: появились деревья, сначала одиночные, потом небольшими группами. Среди деревьев много засохших, и их стволы, ободранные, лишенные коры, белеют точно старые кости. Это уже царство слонов.

Мы увидели его издали. Как скала, слон стоял среди высокой травы, и верхушки ее едва доходили ему до брюха. Когда машина взбегала на очередной холм, слон на несколько секунд вырисовывался четким силуэтом на небе, огромный, спокойный, неподвижный. Мы останавливаемся метрах в двадцати от него. Голова, хобот и длинные, тускло поблескивающие бивни слона тихо, чуть заметно покачиваются из стороны в сторону. Серая с каким-то красноватым налетом кожа, покрытая густой сетью глубоких морщин, в боковом свете утреннего солнца удивительно скульптурна. Огромные уши вялыми складками облегают плечи. Глаза малы, словно прикрыты; кажется, что гигант дремлет. И вдруг мы видим второго слона, и совсем близко! Он поднимается к нам из небольшой ложбинки, такой же громадный, как и первый, но совсем другой: голова поднята, хобот вытянут вперед, уши развернуты парусами; слон словно плывет — так легко и бесшумно расступается перед ним стена травы. Он подходит к первому и останавливается, испытующе смотрит на нас, долго втягивает хоботом воздух и потом шумно его выдыхает. Нет, мы определенно ему не нравимся! Исполин плавно поворачивается и, раскачиваясь всем телом, начинает уходить от дороги. Движения его неторопливы, как бы замедленны, но уже через минуту он далеко. Оживляется и первый слон, такими же неторопливыми, но широкими шагами он следует за товарищем. Теперь они еще больше напоминают два корабля в волнующемся море зелени.

Еще километр — и мы буквально окружены слонами. Одни стоят, тихо обмахиваясь ушами, другие бродят среди деревьев или в разных направлениях пересекают равнину. Около слоних видны малыши. Компания великанов собралась у подмытого водой обрыва, который красным пятном выделяется на ярко-зеленом фоне травы. Слоны долго шарят хоботами по земле, потом как бы обнимают себя ими за плечи и в воздухе расплываются красноватые облачка пыли — слоны «пудрятся». Вот и разгадка необычайного цвета их кожи: она густо присыпана красной сухой землей.