Заповедник - [131]

– А кстати, кто-то летит, – сообщил Делакорнов, подняв глаза к небу. – Далеко, правда… На реактивной тяге. Вижу черный корпус и алые выхлопы из сопел…

– Спускаются с орбиты, поэтому дополнительную тягу, всю, кроме антигравов, включили, – пояснил Кияшов. – Полагаю, это наши. Ретлианцам вроде бы ни к чему за нами лететь. Да и аурелианцев поблизости не было видно, когда буча началась…

Корабль подлетал все ближе. Конечно, это не военный космический крейсер, но и не десантный бот… Что-то покрупнее.

– За нами, за нами! – прокричал счастливый Коля. – Я же знаю эту модель: тяжелый десантный бот «Росомаха»!

– Точно! – послышался голос из динамика «Кремлевских» на руке Сумарокова. – Только не «Росомаха», а «Росомаха-М». Обычная «Росомаха» давно не выпускается. Наконец-то догадались речевой блок снять! Мы вас слушаем с того самого момента, как вошли в эту звездную систему, но ничего не можем посоветовать! А вам и нужно-то было – не особенно дергаться…

– А кто это говорит? – чуть не плача от радости, поинтересовался Сумароков.

– Капитан первого ранга Иван Латышев. Ты меня, конечно, не знаешь, дружок, но, поверь мне, вся Галактика дрожит от восторга, как только увидит какой-нибудь самый завалящий репортаж обо мне…

– Скромный какой, – хмыкнул Кияшов. – Совсем как я в молодости.

Капитан Латышев его услышал и немедленно откликнулся:

– В молодости я увлекался несколько иными вещами, старпом. Мы тут все уже наслышаны о ваших предпочтениях. Я – еще ладно, я тертый калач… А вот команда у меня нежная, благообразная. Им тяжело переносить такие вещи.

Евграф Кондратьевич покраснел до самых корней волос и промычал что-то нечленораздельное. Има Галут успокаивающе погладила старпома по руке.

– А как я блок снял? – растерянно поинтересовался Коля. – Не понимаю…

– Вот именно, почему ты раньше этого не сделал, придурок? – проворчал Яловега.

– Произнес пароль подтверждения, – отозвался капитан Латышев. – И мы смогли активировать динамик. Так что теперь мы не только вас слышим, то есть я и моя честная компания, но и вы меня.

– «Росомаха» – это пароль, – понял Делакорнов. – Байрам ведь тоже был космодесантником. Вот и ввел, должно быть, название своего корабля.

– Точно, – ответил Латышев. – Байрам Камаль геройски служил капитаном точно такого же десантного бота, как мой. Держитесь за яхту покрепче. Сейчас мы втянем вас наверх!

– За какую яхту? – запаниковал Яловега.

– За ту, вокруг которой вы сейчас плаваете, – объяснил спасатель. – Мы поднимем ее на борт с помощью магнита. И вас вместе с ней.

– Как, как вы нас поднимите?! – испугался Сумароков.

– Так и поднимем, мать —… ть, – откликнулся голос в часах.

– Что он сказал? – переспросил Химель.

– Кажется, выругался, – неуверенно пробормотал Кияшов.

– Да точно, выругался, – хохотнул Яловега, – наш человек, простой, как все лучшие космофлотовцы. Достали вы его своей непонятливостью, вот он и ругается. Непонятно, что ли, что нужно делать? Держитесь за эту посудину, которую капитан Латышев, со свойственным ему тонким юмором, называет яхтой.

– Мы и так держимся, – жалобно проговорил Коля.

Корабль навис над ними темной громадиной. Вверху послышался шум раздвигаемых створок люка. Антон задрал голову и увидел, как спускается откуда-то из темных недр гигантская плоская штуковина, напоминающая огромный пресс. Ему на миг почудилось, что сейчас она рухнет с верхотуры на их утлую посудину и всем им придет конец. Но затем с мягким щелчком включился механизм, и плоскость медленно стала снижаться, пока не оказалась в паре метров над их головами. В следующее мгновение Делакорнов почувствовал, как «плот» неудержимо тянет вверх. Ему пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержаться на посудине. Рядом отчаянно кричал перепуганный до смерти Сумароков. «Плот» на поверку оказался совсем не плотом…

Люди повисли на ребристых боках летательного аппарата, который почти полностью скрывался под водой.

– Это и есть наша яхта, – одними губами прошептала има Галут. – Я ее не узнала в воде…

– Ну а узнала бы, что толку? – фыркнул Яловега.

Аурелианке тяжело было висеть на одних руках – поврежденное плечо давало о себе знать. Кияшов, вцепившись в ребристый металл одной рукой, другой пытался поддерживать принцессу. От напряжения он весь налился краской и зарычал, сжав зубы до хруста.

Яхту втянуло внутрь «Росомахи», створки люка под ней начали медленно сходиться.

– Быстрее, быстрее! – запричитал Сумароков. – Мы сейчас попадаем все отсюда!

– Не спеши, – раздался уверенный голос из динамика хронометра. – Тише едешь – дальше будешь!

– Вот-вот! – заорал Коля. – Сейчас сорвусь и плюхнусь обратно в океан!

– Вытащим, – ответил невозмутимый голос.

Наконец створки сомкнулись, яхту опустили на металлический пол, и люди буквально посыпались с нее, не в силах держаться или слезть по ребристым граням. Падать, к счастью, было невысоко – не больше двух метров. Яхта аурелианцев оказалась весьма компактной.

В трюме земного круизера разлился мягкий, мердающий свет, исходящий от стен. Искусственное освещение было таким приятным, что казалось, будто оно ласкает глаза.

– Здорово, – заметил Сумароков.