Заповедник Бессмертных. Осторожно - вымирающий вид! - [10]

— Живой, живой… — против воли шептал я, глядя золотистые кудри. — Жив, малыш!..

— Ти, как ты смог?!.. — обалдело выдавил из себя брат.

— Да я тут не причём, Ли, — ответил я, слегка отстранив от себя сына и заглядывая тому в глаза. — Его спасла его мать.

— Я её видел, — покивал ребёнок. — Но она сказала, что это ты отдал за меня жизнь.

— Льер… ты всё помнишь?.. — задал я опасный, но необходимый вопрос.

— Помню, — тут же нахмурился эльфёнок. — Но это уже не важно. Теперь я буду сильней. Пап… пап, ты чего?.. Пап, ну все же хорошо! Правда, всё хорошо!

А я сквозь мутную пелену смотрел на сына и дикой болью сдавливало сердце и душу. Как же мне теперь тебя защитить, малыш?!..

— Ти! Брат! Вот иметь твой Мрак налево!!! У тебя же сейчас сердце откажет!..

Теперь в нашем мире стало весело. Мы поменялись местами и я увёз Льера в Империю Света, где и правлю светлыми придурками в образе Илля. Сам Илль побыл со мной всего пару месяцев и рванул в Тёмные Земли («А что ты хотел, Ти?! У тебя веселей!»), естественно, в моём образе. Тьму и Свет серьёзно лихорадит от наших развлечений и нарушений всех мыслимых и немыслимых Законов Мироздания и Законов Демиурга, на которые мы вообще плевать хотели.

Отныне в чёрном небе ночи сияют звёзды. Звёзды, которых никогда не было в идеально чёрных небесах. Все эти далёкие солнца в бесконечности запредельного холода тьмы — мой Льер, Чистый Свет и Тьма в одном лице, перекроивший Мироздание так, как ему того хотелось. Так, чтобы он мог жить во тьме и не погибнуть. Так, чтобы и тьме больше не жилось без него…

«Моран»

Мальчик с интересом рассматривал сидящую на его ладони фигурку. Моран с ужасом смотрела на гигантского мальчика, на ладони которого сидела. Мальчик наклонился пониже, рассматривая Моран сквозь стёкла очков. Моран попыталась сбежать за край огромной ладони и…

…со всего размаху врезалась в стену.

— Оау!!! — взвыла Моран, хватаясь за ушибленную голову.

Приснится же такое… Кроме ушибленной головы, зверски мучила утренняя изжога. Мысленно поздравив себя с «удачным» пробуждением, Моран выползла на улицу. В небе над замком распевал любовные серенады молодой зелёный дракон. Пробурчав в его сторону нечто весьма нелицеприятное, Моран сунула голову в бочку с водой. Когда она вылезла, по двору к ней спешил юноша лет шестнадцати. Невысокий для своего возраста и худощавый, он был гораздо крепче, чем казался.

— Рыцарёнок… — ласково проворковала Моран, укладывая своё длинное тело на траву поудобнее.

— Леди Моран! — обеспокоено обратился юноша к золотой драконихе. — Я слышал грохот! С тобой всё хорошо?

— Хорошо, рыцарёнок… — промурлыкала дракона, подставляя изящную голову и шею под ласковые руки парня. — Снится всякая гадость… Вот и просыпаюсь от удара в стену головой.

— Бедняжка… — пожалел дракониху парень, осторожно ощупывая свеженькую шишку на носу Моран одной рукой, а второй ласково почёсывая чувствительные места около её глаз.

Дракониха растянулась на травке и щурила от удовольствия необыкновенно фиолетовые глаза. На красно-золотой чешуе красиво заиграли солнечные блики. В небе надрывно пел зелёный дракон.

— Это к тебе приятель прилетел? — спросил юноша указывая в небо.

Моран гневно хлестнула хвостом по траве и фыркнула с таким презрением, что слов просто не понадобилось. Чтобы она, благородная Золотая, с каким-то там зелёным?..

— А что такого? — удивился парень. — Ты уже лет пятьдесят в небо не поднималась с драконом. Крыло вполне зажило, так что летать ты уже можешь. Я читал, что такой перерыв плохо влияет на здоровье…

— Много будешь знать, скоро состаришься, — оборвала дракона. — И вообще, это не твоё дело!

— Моё, моё, — возразил юноша. — Я о тебе с первого года Академии забочусь, а это уже почти десять лет. И твоё состояние не вызывает у меня особого восторга. А дракон тут уже третий час кружится, посмотри какой симпатичный…

— Ростислав! — рявкнула дракониха, резко вырвавшись из его рук. — Заткнись наконец!

Юноша сразу сник и опустил голову. Моран очень дорожила этим учеником Академии Воинов, Чародеев и Жрецов имени Леди Моран. Образ Золотой Моран был гербом школы, даже жуткий шрам на боку, вечное напоминание о бурной юности и прежней нелюбви рыцарей к драконам (Моран тогда едва смогла улететь, удерживая вываливающиеся наружу внутренности передними лапами), красовался на гербе. Этому ученику «своей» школы Моран позволяла и прощала очень многое. Гораздо больше, чем кому-либо.

Дракониха наклонилась, ткнулась своей изящной головкой в грудь юноши.

— Извини, Расти… Я не хотела на тебя кричать, рыцаренок…

— Это ты прости, Моран. Я не хотел тебя обидеть, Леди.

— Глупый человече, если бы я тебя не любила, то съела бы. Не говори мне о драконах… Я знаю о них значительно больше тебя.

Зелёный дракон, поняв, что ему ничего не светит, улетел прочь.

— А мне расскажешь? — загорелись любопытством глаза юноши.

— Смотря как себя вести будешь…

Моран поперхнулась, резко поднялась, отпрыгнула от юноши, выгнулась и выплюнула на траву вязкую зеленую жидкость. Трава задымилась.

— Я сейчас! — крикнул юноша и умчался.

Дракониха снова спазматически изогнулась и отрыгнула очередную порцию кислоты, матерно ругаясь. Жжение в пищеводе не доставляло особого удовольствия. Юноша подкатил к мучающейся Моран большую бочку, с усилием поставил её вертикально и вскрыл здоровенным ножом. Золотая дракониха опустила свою узкую морду в бочку и стала пить большими глотками. Опустошив бочку до половину, она высунулась и облизнула шершавим языком с тонких, покрытых очень мелкими чешуйками губ белое густое молоко.