Запомните нас такими - [63]
Все тут смешалось. Аристократы — по женской линии матери Никита барон, барон Бьердерлинг — один из них установил, как утверждал Никита, памятник Пржевальскому в Александровском саду. По отцу мама — Гнучева. Фамилия полицмейстера, в честь которого мост через Мойку на Невском назывался одно время Полицейским. Коля-Толя тоже аристократ, из таза, отец его — оглохший молотобоец-коммунист... Папа Никиты, Аркадий Дубрович, не пришедший с войны... Все тут наше, родное. Куда ж нам плыть?
Коля-Толя, однако, решительно снял со стеллажа подшипник, протер рукавом.
— Все! Сейчас поплывем!
Мы пошли обратно.
— Ты соображаешь, нет? — попридержав Никиту, я зашептал: — Чтоб человек из таза нами командовал! Куда мы поплывем?
Ус Никиты задергался... «Ты вообще не веришь ни во что!» Все ясно!
Вперед, значит? Аристократические замашки до добра не доведут... «Два мудреца в одном тазу отплыли в страшную грозу...» Да чего уж там — два! Трое!
Мы спустились на катер. Стук молотка по железу не разбудил бурлаков. Мы разъяли крестовину, гибко соединяющую части карданного вала, выколотив из пазов оси старого подшипника, вколотили новый, снова зажали стопорными кольцами... Плывем!
Никита ткнул грязным пальцем в кнопку. Двигатель заработал. Почти уже забытый звук!
Вдруг из-под арки показалась женщина, медленно шла к нам, переваливаясь на опухших ногах.
— Погодь! — проворчал Коля-Толя.
Мы долго ждали, пока она подошла к парапету, ряду чугунных нулей.
Приспущенные простые чулки, бесформенное тело в какой-то рясе, тройной подбородок и — маленькие, добродушнейшие глазки.
— Клавдея Петровна! — отрекомендовалась она нам.
— Ну — это мать моя... вроде, — буркнул Коля-Толя.
Слово «вроде» не рассердило ее.
— А, — произнес Никита.
— На вот — возьми хоть! — Она заботливо протянула через перила прозрачный пакет. В нем проглядывали веревка и мыло. Странный подарок сынку!
— Этот, что ли, прислал? — проворчал Коля-Толя, забирая пакет.
— Батя-то? — произнесла она добродушно. — Да нет, он в Усачевские бани пошел.
— Ясно! От него дождешься! — Он яростно швырнул пакет в каюту. — Да это, — счел нужным объяснить, — веревка, мыло... постирать, высушить! Ну все! Покедова! — махнул рукой.
Мы вырулили по широкой дуге.
— Еще неизвестно... откуда я приплыл! — бормотал Коля-Толя, пиная таз, валяющийся почему-то в рубке. Фактически превратил наш катер в свой таз!
Стоя за рулем, Коля-Толя гордо поглядывал на проплывающие мимо ампирные домики, некоторые с гербами на остром «скворечнике» наверху. Подбирал себе герб? Червленое поле с лентой, с изображением таза на щите, в профиль и анфас... чем плохо?
Мы вырулили тут как раз в неаристократическую часть города. С одной стороны канала по шумной Садовой гремел трамвай. За рельсами грязно желтел понурый Никольский рынок с галереей под сводами.
Справа вставал бело-голубой храм Николы Морского со знаменитой ступенчатой колокольней.
— Может, меня крестили там? — Коля-Толя взволнованно пробормотал.
Да нет. Если б крестили — в тазу бы вряд ли отправили!
Мы причалили слева, у трамвайных путей, у старого Пикалова моста. Поднялись по гранитным ступенькам, переждали грохочущий трамвай. Походили, вздыхая, вокруг рынка. Переулки вокруг были неказистые — Дровяной, Щепяной. На Никольском рынке, как видно и по известной гравюре, продавали дрова.
— Может, — Коля-Толя усмехнулся, — из полена сделали меня, как Буратино?
Думал он при этом явно о другом — о тех родителях, что «выловили» и воспитали его.
Ходили под навесом галереи. С задней стороны рынка горели синими длинными лампами маленькие зарешеченные окна. Вывеска.
— Завод «Эмальпосуда»! — воскликнул я.
Рядом был магазин. Волнуясь, мы вошли. Тазы! Те самые! Снаружи красные, белые внутри! Отсюда и выплыл? Может, ветреная работница «Эмальпосуды» и пустила его по волнам? Меня взволновало другое. Запах, жадно втянул... Точно — здесь раньше керосиновая лавка была! Помню всё: жестяное корявое корыто, вделанное в прилавок, тяжело колышущийся желтоватый керосин, свисающие с поручня три жестяные уточки-ковши. Большой (мятый весь), тускло мерцающий — литровый, средний — поллитровый и маленький — четвертинка. Зачерпывали, гулко опрокидывали в бидон. Запах свежел, усиливался. Сладко кружилась голова. Сколько мы жили так! На полках таяло землистое мыло... Клавдея Петровна нас снабдила таким. Свисало мочало. Мы с Никитой тактично вышли, оставив Колю-Толю наедине с его тайной.
Все? Приплыли? Мы с Никитой спустились на катер, ждали, сидя на корме. Как он там? Поглядеть? Но тут он сам появился на ступенях.
— Ну? — с вызовом проговорил он. — Чао?
— Куда ты? — пробормотал Никита.
— К этому — не пойду!
— Какие вопросы? — добродушно сказал Никита. — Плывем!
Коля-Толя, помедлив, спрыгнул.
— Да... недалеко я уплыл в тазу! — произнес он горестно.
— Ничего! — как мог, я его утешил. — Зато против течения греб!
Это его почему-то оскорбило.
— Некоторые тут вообще... непонятно откуда приплыли! — надменно произнес он, очевидно, имея в виду мои плебейские корни, себя же решив считать по-прежнему знатным. Видно, «Эмальпосуда» не удовлетворила его.
Высадить? Жалко! Да и одним подшипником скованы мы с ним теперь навек!
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Валерий Попов — признанный мастер, писатель петербургский и по месту жительства, и по духу, страстный поклонник Гоголя, ибо «только в нем соединяются роскошь жизни, веселье и ужас».Кто виноват, что жизнь героини очень личного, исповедального романа Попова «Плясать до смерти» так быстро оказывается у роковой черты? Наследственность? Дурное время? Или не виноват никто? Весельем преодолевается страх, юмор помогает держаться.
Валерий Попов, известный петербургский прозаик, представляет на суд читателей свою новую книгу в серии «ЖЗЛ», на этот раз рискнув взяться за такую сложную и по сей день остро дискуссионную тему, как судьба и творчество Михаила Зощенко (1894-1958). В отличие от прежних биографий знаменитого сатирика, сосредоточенных, как правило, на его драмах, В. Попов показывает нам человека смелого, успешного, светского, увлекавшегося многими радостями жизни и достойно переносившего свои драмы. «От хорошей жизни писателями не становятся», — утверждал Зощенко.
Издание осуществлено при финансовой поддержке Администрации Санкт-Петербурга Фото на суперобложке Павла Маркина Валерий Попов. Грибники ходят с ножами. — СПб.; Издательство «Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ», 1998. — 240 с. Основу книги “Грибники ходят с ножами” известного петербургского писателя составляет одноименная повесть, в которой в присущей Валерию Попову острой, гротескной манере рассказывается о жизни писателя в реформированной России, о контактах его с “хозяевами жизни” — от “комсомольской богини” до гангстера, диктующего законы рынка из-за решетки. В книгу также вошли несколько рассказов Валерия Попова. ISBN 5-86789-078-3 © В.Г.
Р 2 П 58 Попов Валерий Георгиевич Жизнь удалась. Повесть и рассказы. Л. О. изд-ва «Советский писатель», 1981, 240 стр. Ленинградский прозаик Валерий Попов — автор нескольких книг («Южнее, чем прежде», «Нормальный ход», «Все мы не красавцы» и др.). Его повести и рассказы отличаются фантазией, юмором, острой наблюдательностью. Художник Лев Авидон © Издательство «Советский писатель», 1981 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«В старших классах я была паинькой, я была хорошенькой, я улыбалась, я вписывалась. И вот мне исполнилось шестнадцать, и я перестала улыбаться, 39 градусов, жар вернулся ни с того ни с сего. Он вернулся, примерно когда я повстречала Джастину. но скажите, что она во всем виновата, – и вы ошибетесь».В шестнадцать лет боль и ужас, страх и страсть повседневности остры и порой смертельны. Шестнадцать лет, лубочный канадский городок, относительное благополучие, подростковые метания. Одно страшное событие – и ты необратимо слетаешь с катушек.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Какие переживания может вынести животное? Сколько жизней у кошки? Как получилось, что несчастный котенок-подкидыш сделал маленькую библиотеку местом встречи окрестных жителей и центром притяжения для туристов, а провинциальный американский городок — известным во всем мире? В самом ли деле мы спасаем бесприютных животных, принимая в свой дом, или, наоборот, эти бессловесные существа становятся для нас опорой в преодолении житейских невзгод и трудностей? Об этом и многом другом в потрясающей книге Вики Майрон, которая сумела тронуть душу миллионов читателей во всех уголках планеты.