Заплати другому - [76]

Старый велик такой обшарпанный на вид. Надо было купить ему новый. Почему до сих пор не купила? Бог мой, что люди-то подумают!

Арлин запрокинула обе руки на спинку дивана, и мамуля подалась назад, чтобы своей ладонью накрыть ее руку. Пожала слегка и на месте оставила. В этом было столько необычного, что Арлин едва о передаче не забыла. Только передача все равно на пленке останется, и еще, наверное, предстоит посмотреть ее раза четыре, если не пять, пока все отложится в душе и уляжется в голове. Рука мамули на ее руке. Хоть раз за всю проклятущую свою жизнь Арлин, должно быть, сделала что-то стоящее.

Теперь Тревор стоял во дворике у дома миссис Гринберг, показывал, где он держит корм для кошек, который покупает на собственные деньги, потому как знает: миссис Гринберг не хотела бы, чтоб все ее приблудные кошки остались без еды в ее отсутствие. А вот и косилка, с помощью которой он содержит в идеальном порядке ее газон, хотя, если по правде, он теперь уже и не ее. А вот и пластиковая канистра, которую он привязывает к рулю велосипеда, когда у косилки кончается горючее. А ведь почти обо всем этом она и не знала. Она только теперь постигала — вместе с большей частью страны, — чем занимался ее сын, когда его не было дома. У него целая жизнь была, и раньше ей не было в диковинку, во всяком случае, настолько явно, что у него есть в жизни нечто свое собственное, не связанное с нею.

Теперь показывают класс. У нее все внутри сжалось при виде Рубена, стоящего у классной доски. У того самого предложения. Того, с которого все и началось.

Арлин перегнулась и слегка ткнула Тревора в плечо:

— Он обещал приехать?

— А-а?

— Рубен.

— Сказал, что постарается.

Арлин вдруг ощутила позыв проехаться к его дому, посмотреть, не сидит ли он там, не смотрит ли в постели телевизор один, избегая ее компании. Но вроде бы как-то не годится уклоняться от празднества. И уж точно не в такой значимый для Тревора вечер. Еще несколько минут, и, когда сюжет закончится, ей надо быть тут, чтобы открыть охлажденное шампанское для взрослых. И шипучку из яблочного сока для Тревора. Только (если он попросит), может, и стоит позволить ему всего лишь пару глоточков шампанского. В честь такого значимого для него вечера.

Может, Рубен успеет приехать к празднеству после телепередачи.

Увы, Рубен не приехал. И Арлин не пила шампанское.

Она принесла еще напитки и дожидалась подходящего времени, когда останется с Тревором наедине, чтобы сказать, как чертовски она им горда. Но компания не расходилась, и запись передачи прокрутили еще три раза, причем Тревор сам включал быструю перемотку, когда начиналась реклама. За всем этим возбуждением (и после полстакана шампанского) Тревор уснул задолго до того, как настало по-настоящему подходящее время.

* * *

Арлин проснулась от тошноты. Не было бы особой беды, если б в доме не было мамули.

Мамуля спала на раскладном диване в гостиной, однако, едва стало слышно, как Арлин перебегает в ванную, как она тут же вышла из укрытия. Ох, уж этот ее радар! Когда Арлин возвращалась обратно через спальню с лицом, с которого вся кровь отлила, там, на кровати Арлин, уже сидела мамуля. Видение в полиэфирном одеянии. И все же Арлин забралась обратно в постель. До того плохо она себя чувствовала.

— Напилась?

— Мамуля, я не пью уже больше года. Тебе это известно.

— Большой праздник вчера вечером. Все это волнение.

— Ты ж сама там была. Сама видела, как я пила яблочный сок.

— Не знаю, чем ты занималась, когда мы спать улеглись.

— Бог мой, мамуля. Ты мне дашь продохнуть когда-нибудь?

— Ладно, ладно, уж и спросить нельзя.

Долгая, звенящая тишина.

«Не попросить ли мамулю, — раздумывала Арлин, — позвонить на работу сообщить, что я заболела? Нет, я уже не девочка. Сама должна это сделать».

— Желудочный грипп?

— Откуда мне, черти веселые, знать, мамуля? Просто проснулась — тошнит.

— Часто случается?

— Сегодня в первый раз почувствовала.

— Просто подумала, может, забеременела?

— И в мыслях не держи!

— Уж и спросить нельзя.

— Мамуля, сделай одолжение. Пойди приготовь Тревору завтрак. Я должна позвонить на работу отпроситься. Мне нужно немного отдохнуть дома.

Когда мать вышла, Арлин облегченно сделала долгий выдох. Если бы мамуля сама не вызвалась сегодня поехать обратно в Редландс, Арлин, возможно, попросила бы ее об этом.

Оставшись одна, она стала засыпать, но дурнота опять пробудила ее. Только она успела забраться в постель, как Тревор пришел поцеловать ее на прощанье. Бабушка изъявила готовность отвезти его в школу на машине.

— Ты теперь слишком большая знаменитость, чтобы ездить на велике?

— Фу, мам. Просто она этого хочет.

— Мы тебе новый велосипед купим — в самом деле, скоро.

Сын присел на краешек кровати, и Арлин пальцами прошлась по его волосам, зачесывая их вбок.

— Тот, что у меня, вполне годится.

— Не-а, ты заслуживаешь лучшего. Просто пошли мне воздушный поцелуй, ладно? Не хочу, чтоб ты заболел.

— Мам, я тебя люблю.

— Я вправду горжусь тобой, Тревор. До того горжусь, что разорваться готова. Помнишь присказку про то, что каждому дается пятнадцать минут славы? Как раз столько времени тебе и дали вчера на передаче, так?