Заплати другому - [26]
Годы назад, тогда еще может быть. «Возможности» не таким уж бесполезным словцом было. А теперь есть мальчик, о нем думать надо. Убить себя, убить кого-то, рявкнуть боссу, чтоб катился подальше, — всего этого в ее меню уже много лет нет, может и навсегда ушло. Все ж, ей бы и одной работы хватило, если бы не этот чертов грузовик.
А потом она лопухнулась с заказом для девятого столика. «Бад», «Курз»[17], какая им к черту разница, этому сборищу нерях, слишком пьяных, чтобы вкус-то почувствовать?
Она спряталась за спину Мэгги, сказав, что, подходящее на то время или нет, но у нее перерыв на пять минут. Ей жутко не нравилось работать с Мэгги, по сути, милой девушкой, всегда готовой помочь и приветливой, потому как Мэгги была здоровенной, неуклюжей дылдой с потешной фигурой, ее никому не хотелось ущипнуть, и на долю Арлин доставалось больше вольностей, от которых ей приходилось чаще увертываться и отбиваться.
Звонила она из кухни, ошарашивающей магистрали со снующими туда-сюда телами, обычно одними и теми же немногочисленными телами, ни одному из которых (не то что ей!), казалось, и дела не было до мерцающего жара над плитой или запаха шкворчащего масла.
Тревор ответил после четвертого звонка, еще немного, и у нее сердце остановилось бы.
— Милый, с тобой все в порядке?
— Конечно, мам. Со мной всегда все в порядке.
— Ты уже спал?
— Нет еще. Но через минуту лягу. Я книгу читал про Вторую мировую войну.
— Тревор, я так виновата. Я говорю, я очень, очень виновата. Я говорю, мне так стыдно, что я ударила тебя, просто выразить не могу. — Арлин примолкла, надеясь, что что-нибудь, что угодно, избавит ее от обязанности продолжать. — Я что угодно сделаю, чтобы загладить это. Все что угодно.
— Ну-у.
— Что угодно.
— Думаю, на такое ты не пойдешь.
— Что угодно.
— Отвезешь меня Джерри навестить?
«Ого! Только и всего-то, а?» Вас, спросила она тогда Джерри, не тошнит от таких моментов, когда появляется ощущение, будто все мы одни и те же? Нет, Джерри они нравились. Очевидно, на Арлин накатывал один из таких тошнотворных моментов. Того рода, когда ты видишь человека, который гнусно тебя кинул, по-настоящему все с грязью смешал — и вот ты ему прямо на глаза попалась. А ты только и видишь, что ту же самую горечь и напряг, какие тебе самой известны, и незачем объяснять, как мог человек с благими намерениями натворить всю эту гнусь.
Вот так как-то Рики заявился после того, как с женой своей, Шерил, помирился, поступок отвратительный, мерзкий, а на вид — тот же самый мужик, только чуть больше усталый, чуть больше озабоченный и пришибленный.
— Ты хоть знаешь, где он?
— Сможем выяснить.
— Ладно. Ладно, отвезу, но сейчас я должна на работу вернуться, Тревор. Будь хорошим мальчиком. Почисти зубы.
— Мам.
И Арлин быстренько дала отбой, избавляя себя от признания в том, что обращается с сыном как с трехлетним малышом всякий раз, когда оставляет его одного на ночь.
Кухонная дверь распахнулась под ударом ее плеча, открыв ей путь туда, где громче громкого пел Рэнди Трэвис[18] и где столбом стоял запах пива и потных мужиков. Слишком долгие часы, слишком куцая зарплата. Никакой возможности выспаться. «Только продержись до трех, Арлин!» А потом, следуя зову мудрости, постарайся не замечать, как уходит этот невозможный мир, а когда и если он и впрямь наступит, то принесет с собой одно только завтра, еще один рабочий день. Еще один день без пива.
У женщины в приемной окружной тюрьмы накрашенные кроваво-красным лаком ногти были до того длинными, что по клавишам она стучала карандашом с ластиком на конце. Сидела она нога на ногу, в коротенькой юбке в обтяг, жевала свою жвачку в такт клацающим звукам клавиш. Арлин это раздражало, и она покрепче вцепилась пальцами Тревору в плечо.
— Имя?
— Арлин Маккинни.
— И вы здесь для свидания с…
— Джерри Бускони.
— Могу я взглянуть на документ, удостоверяющий вашу личность?
Арлин сунула через стойку водительские права, что сделала с отвращением, потому как на фото она выглядела просто жуть. Вообще-то ей казалось, что женщина, может, и ухмыльнется на ее счет, хотя она понимала: наверное, воображение у нее малость разыгралось.
— Ожидайте там, — произнесла женщина, возвращая права и указывая одним из своих потрясающих ногтей.
Казалось бы, вполне простая просьба. Пока Арлин не испробовала. И выяснила, что ей с Тревором предстоит ожидать не в одиночку, как она себе воображала, а в комнате, где было полно чумазых детей, какой-то старик храпел, разинув рот, сидели женщины с браслетами (настоящими и татуированными) на лодыжках, прокуренными до черноты зубами и глазами, застланными кровавой мглой утраченных иллюзий. Были и стеснительные женщины, уставившиеся в пол, будто в ожидании, что их побьют, с назойливыми малышами и сопливыми младенцами.
И без свободных стульев. Только ничего другого не было предложено, вот и стояли они с Тревором в углу. Арлин вцепилась сыну в рукав, терзаясь от мысли, что все эти люди подумают, будто Джерри ее муж, а если так, то с чего бы это ей так уж и противиться тому, что подумают.
Прошло десять минут, и каждая воспринималась как целый день, потом их впустили в помещение, где стоял длинный стол с длинным рядом стульев, перегородками из плексигласа и телефонами. Прямо как в кино. Мужчины в оранжевых одеяниях занимали противоположную сторону, брали телефонные трубки, а женщины плакали, прижимали ладони к стеклу — прямо как в кино.
Бывший танцор и актер Бродвея Билли не выходил из своей квартиры и ни с кем не общался почти десять лет. Люди пугали его, а внешний мир ужасал еще больше, поэтому день за днем он проводил в четырех стенах. И вот на ступеньках его дома появилась десятилетняя Грейс. С тех пор спокойная и тихая жизнь Билли перевернулась: отныне ему придется преодолеть собственные страхи и даже объединиться с соседями, чтобы помочь девочке, чья мать-наркоманка, похоже, совсем не заботится о судьбе дочери. Билли понял простую и очень важную истину: когда тебе плохо, найди того, кому еще хуже, и протяни руку.«Не отпускай» – это трогательная, смешная и жизнеутверждающая история о том, как доброта и смелость маленькой девочки творят чудеса со взрослыми людьми.
Вы никогда не просыпались с ощущением, что в вас живет абсолютно незнакомый вам человек?…Последняя четверть XX века. Тихий, мирный утолок в северной Калифорнии…Однако в жизни преуспевающего молодого человека Майкла Стаба вдруг начинает происходить нечто до такой степени странное, что способно поставить его на грань безумия. Почему Майкла преследуют видения некоего рядового Уолтера, погибшего в годы Второй мировой войны. Почему бывшая невеста Уолтера Мэри Энн узнает в нем своего возлюбленного? Почему Майкл так настойчиво пытается разыскать людей, некогда окружавших Уолтера? И почему, наконец, он влюбляется в Мэри Энн несмотря на почти сорокалетнюю разницу в возрасте?… Почему?«Пурпурное сердце» — это лучший роман последнего десятилетия о любви и верности, о предательстве и умении прощать, о трагедии войны и бездонных глубинах человеческой души, которая никогда не будет разгадана до конца.
Пять лет юная Перл скрывала страшную и печальную правду от Леонарда, своего маленького и беззащитного сына. Пять лет она пряталась и чуралась людей. Но все тщетно. Однажды Перл исчезла, и пятилетний Леонард остался один. Впрочем, не один — с Митчем. Они составляют странную и парадоксальную пару: молодой преуспевающий бизнесмен и пятилетний мальчик, голова которого полна странных мыслей. Вместе им предстоит пройти весь путь до конца, выяснить, что же сталось с Перл и что же сталось с ними самими.«Любовь в настоящем времени» — завораживающий, трогательный и жесткий роман о человеческой любви, которая безбрежна во времени и в пространстве.
Рассел Аммиано опаздывал на работу, когда ему сообщили печальные новости из дома. Но этот неожиданный и тревожный телефонный звонок спас Расселу жизнь. Это случилось утром 11 сентября, тем самым утром, когда были разрушены башни-близнецы и одновременно — судьбы множества людей. Растерянный и ошеломленный, Рассел вынужден отправиться в ненавистный родной город, из которого уехал много лет назад и куда больше не хотел возвращаться. Однако именно там, в самом неожиданном месте, Рассел находит покой, поддержку и любовь.
Виде девятнадцать лет, и она серьезно больна. Каждый из нас, засыпая, знает, что впереди новый день. Вида всю свою недолгую жизнь никогда не была уверена, что очередной день наступит. Ее единственный шанс на спасение – не чудо-таблетка, а новое сердце. Но цена за выздоровление слишком велика: Вида будет жить, только если умрет кто-то другой. Девушка получает столь долгожданный подарок, но рада ли она ему? Вида не знает, как ей быть дальше, как использовать драгоценную возможность начать все заново. Теперь ей предстоит то, чего она не умеет и к чему никогда не готовилась, – жить.
Себастьяну семнадцать лет, но он не похож на своих сверстников. У него нет ни друзей, ни знакомых, и он почти не выходит на улицу — все из-за отца, который ограничил его жизнь стенами их квартиры. И лишь глубокой ночью Себастьян может выскользнуть на улицу, чтобы хоть немного развлечься. Например, прокатиться в метро. Там-то он и встречает девушку…Марии двадцать три, у нее двое детей и муж, склонный к насилию. Мария до смерти боится, что муж узнает, что ее уволили, и вместо работы она катается в подземке.У этих двоих нет иного выхода, как бежать прочь от опостылевшей жизни, больше похожей на тюремное заключение.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.