Записки выдающегося двоечника - [2]

– Принесу, принесу! – обрадовался Серёжа.

– Мне можно идти? – спросил Зубов.

– Иди, Зубов, – сказал Серёжа, – ты мне сегодня больше не нужен.

А кто такой Александр Невский?

6 сентября, на уроке истории

Серёжа сидел на уроке истории и смотрел в окно. Он не слышал, о чём рассказывает учительница, но зато видел, как около палатки с мороженым какой-то мальчик ест эскимо. Присмотревшись внимательно, Серёжа узнал Кулакова.

«Молодец, – подумал Серёжа о Кулакове, – всех обманул. Родители думают, что он в школе, а в школе думают, что болеет, а он – ха-ха-ха – ест эскимо. Мне бы так».

– Гаврилов, ты о чём там задумался? – спросила учительница.

– Да так, – вздохнул Серёжа. – О том, что бывают смелые люди и какая у них прекрасная жизнь.

– Это ты имеешь в виду Александра Невского? – спросила учительница. – Я рада, что эта история заставила тебя задуматься.

– Заставила, – сказал Серёжа. – А можно выйти?

– Нельзя, – сказала учительница.

«Да, – подумал Серёжа, – Кулаков прав: по-честному ни с учителями, ни с родителями не получается».

Дневник

7 сентября (воскресенье), по дороге из гостей

Однажды Серёжа нашёл дневник Селезнёвой Кати – ученицы 5 класса «Б» 545‑й школы. В дневнике были пятёрки с подлинными подписями. «Надо отнести этот дневник в 545‑ю школу, а они уже сами найдут Селезнёву Катю, – подумал Серёжа. – Или надо отнести этот дневник в детскую комнату милиции, там все отличники на учёте. Или в стол находок. Или в Музей революции».

Серёжа достал специальный японский ластик, стирающий чернила, стёр «Селезнёвой Кати» и «545», написал такими же синими чернилами «Гаврилова Серёжи», «754», и получилось: «Дневник ученицы 5 класса “Б” Гаврилова Серёжи».

– Непорядок, – заметил Серёжа, стёр «цы» и написал «ка».

Серёжа принёс дневник домой и показал папе.

Папа пощупал бумагу, посмотрел в микроскоп… И когда убедился, что подписи не фальшивые, сказал:

– Молодец! Можешь идти гулять.

Хитрый Зубов

8 сентября, после уроков, по дороге домой

Иногда Серёжа давал Зубову подзатыльники. Сначала Зубов привязывал к затылку подушку, потом вратарскую маску, а однажды привязал кактус и замаскировал его волосами.

– Зубов становится всё хитрее и хитрее, – пожаловался Серёжа своему другу Коле Кулакову. – Скоро вообще не смогу давать ему подзатыльники.

– А ты давай пинки, – посоветовал Коля. – Пинки безопасней. Помнишь кактус?

– Ещё как! – поморщился Серёжа. – У меня тогда рука болела два дня.

– Вот видишь, – сказал Коля, – переходи на пинки, верное дело.

– Я подумаю, – согласился Серёжа.

На следующий день Зубов пришёл с привязанным к затылку капканом. Он ходил по школе и свысока поглядывал на Серёжу. Серёже даже показалось, что Зубов в него плюнул.

Тогда Серёжа подошёл к Зубову и дал ему пинка. Зубов побледнел и перестал поглядывать свысока.

– Ну как? Получилось? – спросил Серёжу Коля Кулаков. – Ногу не повредил?

– Пока получилось, – озабоченно ответил Серёжа, – а дальше не знаю.

– Будем надеяться, – сказал Коля.

– М-м-м, да, – согласился Серёжа.

О том, как Серёжу перестали уважать

9 сентября, на уроке физкультуры

Серёжа был в своём классе очень уважаемым человеком, потому что он был самым сильным. И это подтверждала отметка по физкультуре – неизменная пятёрка с плюсом.

К Серёже все обращались за советом. Например, как поступить с дневником, в котором появилась двойка? А как с учителем, поставившим двойку? А как с родителями, не покупающими компьютер? А как с Сереберцевой?

И Серёжа всегда с удовольствием давал бесплатные советы. Например, дневник растворить в пепси-коле, назло родителям заболеть свинкой, а Сереберцеву, как обычно, толкнуть, чтоб загремела, а учителю наперчить носовой платок и засунуть кактус в рукав пальто.

Потом Серёжа привык и перестал получать удовольствие от своего положения. Тогда он написал: «Бесплатных советов не даю». И повесил табличку себе на грудь.

Но без Серёжиных советов уже никто не мог обойтись. Повздыхали, поворчали и, что поделаешь, стали платить. Денег ни у кого не было – стали платить бутербродами.

Ел Серёжа бутерброды, ел, ел, ел и через три месяца так поправился, что не то что прыгнуть в высоту на метр двадцать, а вообще оторваться от пола не мог.

Стали Серёже по физкультуре ставить двойки. Как он ни кричал: «Да вы что, не узнаёте меня, что ли?! Это же я, Серёжа!» – всё равно ставили двойки.

А потом случилось непоправимое – Зубов обозвал Серёжу дирижаблем. Хотел Серёжа дать Зубову пинка, но не смог свою поправившуюся ногу поднять.

С этого времени Серёжу уважать перестали, и, конечно, за советом к нему больше никто не обращался.

Что новенького на стенках?

10 сентября, большая перемена и после уроков

Однажды Серёжа болел ангиной, но всё равно пришёл в школу и написал на стенке: «Торпедо – чемпион», потому что он болел за «Торпедо». Написал и упал от слабости.

Эту надпись увидела Сереберцева. Она стёрла «Торпедо» и написала: «Ньютон – чемпион», потому что была отличницей и ньютоновской фанаткой.

Эту надпись увидела учительница по химии. Она стёрла «Ньютон» и подписала «Менделеев».

Эту надпись заметил директор школы. Он покачал головой и написал: «Наша школа – чемпион. Мы все – одна семья».