Записки военного советника в Египте - [5]
— А ты знаешь где этот город?
— Руси.
— Руси большой, — развел я руки, — городов много.
— Я не знай, — ответил Саади.
Я заставил его несколько раз произнести название города, но Саади ухитрялся так его исковеркать, что не было никакой возможности узнать, в какой же город адресовать благодарность Виктору Ивановичу за привитое арабскому парню красноречие.
Видимо, Саади не понимал полного значения слов, которые произносил, так как после моей просьбы охотно обещал больше нехорошие слова не говорить и свое обещание выполнил.
Но все же думаю, что он это сделал скорее от страха перед аллахом, так как Коран запрещает нецензурные и оскорбительные слова. А Саади пока что верил в аллаха, хотя и не молился, ссылаясь на недостаток времени.
Саади очень тепло вспоминал Виктора Ивановича и, видимо, по нему судил о всех русских, когда говорил:
— Русси — хороший люди.
Наступила война, и Саади попал в армию. Технически грамотный, мастеровой, он оказался хорошим солдатом. Теперь уж мне пришлось учить его новым словам, военным. Во время проверки батарей я прикасался к детали орудия, прибора, к снаряду и говорил:
— Ствол, прицел, дальномер, снаряд, гильза… — и так далее.
Саади усердно записывал русские слова арабскими буквами, а я арабские слова русскими буквами. Так Саади продолжил пополнение запаса русских слов, а я впервые давал уроки русского языка.
Первые две батареи произвели на меня хорошее впечатление. Окопы были хорошо оборудованы, солдаты выглядели бодро. Попытались что-то мне рассказать, но я, к сожалению, ничего не понял. Никаких следов подавленности или растерянности я не заметил. Хотя не все в батарее отвечало требованиям наших уставов, в общем я остался доволен.
Когда мы приехали на ОП третьей батареи, Саади начал что-то мне объяснять, часто повторяя слово «Фантом». Скорее по его жестам и выражению лица я понял, что ожидается налет и нужно ехать на КП.
«Фантом» здесь звучит совсем не так, как у нас на Родине. Все солдаты тревожно смотрели в небо.
Только мы приехали на КП, как была объявлена тревога. Я спустился и увидел, что цель приближается к боевому порядку полка. В это время чуть вздрогнула земля, и затем докатился глухой раскат взрыва. С наблюдательного пункта были видны клубы желтой пыли, повисшей в воздухе. Пыль медленно оседала, редела, словно таяла там же, где и поднялась. Слышен был гул моторов, но самолетов видно не было. В.темнеющем небе появились красные точки трассеров. Стрелял соседний полк, в районе которого взорвались бомбы. Звук самолета стал удаляться, но стрельба соседнего полка продолжалась, и я засмотрелся на красные пунктирные линии, бесшумно встававшие в небе. Кто-то дернул меня за рукав, я оглянулся и увидел примерно в километре от КП поднимавшееся от земли темное облако и сразу же донесся звук разрыва. Бомба упала между шоссейной и железной дорогой Каир — Суэц. Это были разрывы боевых бомб, которые я увидел так близко впервые в жизни. Страха не было. Было любопытство и азарт. Полк огонь не открывал из-за большой высоты цели — 7 километров.
К моему приезду не готовились, поэтому меня поместили в мэльгу, где стояли три койки. На одной из них разместился я, на двух других четыре офицера — араба. Простыней и наволочек в армии ОАР не положено. Я под голову постелил полотенце и лег, не раздеваясь. Ночь прошла спокойно.
(Подражание А. Суркову)
Глава 2
День второй и последующие
Если сказать, что наступило солнечное теплое утро, то здесь это значит не сказать ничего. Месяцами каждое утро солнечное и не просто теплое, а жаркое. Жара начинается сразу же, как только солнце оторвется от горизонта и прохладой подует только после того, как оно скроется за горизонтом. После весьма скромного завтрака мистер Усэма достал карту и, показывая на канал, сказал:
— Мистер Васили, нада ехать смотреть, — он карандашом обводил вдоль канала от Суэца до Горького озера нанесенные боевые порядки зенитных полков. Я не понял, зачем и кому нужно смотреть чужие полки, и пожал в недоумении плечами.
— Мы едем, — толкнул в грудь пальцем мистер Усэма сначала себя, а потом меня.
Я кивнул головой: раз надо значит надо. На месте, думаю, разберемся. Этот небольшой разговор занял примерно час. В этот час постоянно кто-нибудь заходил в мэльгу, собиралось по два-три офицера, звонил телефон, солдат постоянно разносил чай. Вообще жизнь била ключом. А вот и пример, как она «била». Около девяти часов раздался один из многочисленных звонков, последовал длинный разговор по телефону мистера Усэмы, после которого он сказал:
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.