Записки военного советника в Египте - [6]
— Мистер Васили, ти ждет мистер Адам. Машина. Сейчас. Ехать ти.
— Где машина? — спросил я, старательно разделяя слова.
— Машина ждет, — показал рукой на выход мистер Усэма, — ждет. С ти ехать мистер Рефард. Он нужен инженер. Делать позиции.
Не трудно было понять, что мне нужно срочно выезжать в штаб армии и со мной поедет начальник штаба. Но кто кому нужен мистер Рэфард инженеру или инженер мистеру Рэфарду, понять было невозможно. Но я не стал выяснять это, так как решил, что при встрече мистера Рэфарда с инженером все станет яснее. Мистер Усэма вышел из мэльги проводить меня к машине, а вернее, дать инструктаж водителю. Тут выяснилось, что машина не заправлена.
— Бензин нет, — спокойно сказал мистер Усэма, махнул водителю рукой, дескать, езжай, и пригласил меня снова в мэльгу.
Снова разговоры, телефон, чай. Примерно через час прибыла машина и мы снова вышли. Мистер Усэма о чем-то поговорил с водителем и… пригласил меня в мэльгу. Видимо, я весьма выразительно удивился. Мистер Усэма пытался объяснить что-то, но я не понимал. Наверное, вопрос был слишком сложным и слов моему собеседнику не хватало. Тогда он что-то сердито сказал водителю, тот поднял капот и показал мне щуп. Я понял без слов: масла в картере явно было мало.
Шофер уехал, мы зашли в мэльгу пить чай, короче говоря, выехали мы через два часа после того, как мистер Усэма сказал: «Машина ждет».
Мистер Адам удивился моему приезду и на мой доклад сказал, что он собирает советников завтра в 18 часов. Так и передал в части. Сейчас он готовит материал к совещанию, а мне предложил вернуться в полк.
Я с удивлением увидел, что мистер Рэфард тоже идет к машине. Видно, не очень он был нужен инженеру или инженер ему. Поехали обратно. Водитель, стараясь компенсировать всякие задержки, гнал машину, как на гонках. Я еще не запомнил дорогу, не наметил ориентиры, и поэтому спокойно посматривал по сторонам. Не обратил внимания на спидометр. Прямая линия шоссе Каир Суэц просматривалась далеко вперед. На горизонте постоянно стояло марево и казалось, что впереди шоссе полито водой. Через некоторое время я почувствовал, что мы должны уже быть в полку, а машина по-прежнему с большой скоростью мчалась к Суэцу. Я повернулся к мистеру Рэфаду и хотел выяснить, куда мы едем. Но все мои ухищрения не помогли. Пока я сидел спиной к ветровому стеклу и жестикулировал, впереди показалась полоса пальм и строения Суэца. Не доезжая примерно километра до города, мы свернули налево.
Вскоре подъехали к группе убежищ, врытых до уровня земли. В одно из них мы и зашли. Мэльга оказалась довольно просторной, так как состояла из двух рядом вкопанных мэльг и соединенных проходом. В одной из них была спальня, в другой не то столовая, не то кабинет. Скорее всего, и то, и другое вместе. Хозяином мэльги оказался молодой, безусый веселый араб. Молодой офицер был, видимо, большим поклонником женщин, так как все стены были увешаны красавицами в купальных костюмах и без оных, но чем-нибудь прикрытых. В этой мэльге нам два раза подавали чай, офицеры о чем-то весело разговаривали, смотрели картинки в журналах, напичканных рекламой женских купальных костюмов.
Я тоже смотрел, улыбался, пил чай и думал: «Зачем все-таки меня сюда привезли?»
Часа через два разговор стал затухать, и мистер Рэфард поцеловался на прощание с приятелем и вежливо сказал:
— Мистер Васили, — последовал красноречивый жест рукой к выходу. Я удивился себе, насколько хорошо понимаю по-арабски, пожал всем руки и вышел к машине. Поехали дальше вдоль канала. Через 7–8 километров снова в мэльгу. Снова разговоры и чай. Здесь встретился офицер, немного говоривший по-немецки.
На немецко-арабско-русском языке я выяснил, что мы ищем какого-то инженера и что нам нужен бульдозер. Я успокоился, значит, ездим по делу. После двух стаканов чаю и бутылки «Кока-колы» поехали от канала в тыл. Проехали километров пять, остановили машину у мэльги и пешком по глубокому песку куда-то к барханам. Путь наш пролегал по неглубокой лощине. Неподвижный раскаленный воздух высушил все во рту. Я вспотел. Но пройдя около километра, почувствовал себя совершенно сухим, словно из меня выжали не только воду, но и все соки. Нашли нужную мэльгу, но нужного инженера там не оказалось. Зато нашлась вода со льдом. Залив воду в себя по самую горловину, слово «пить» здесь неуместно, отправились обратно.
Теперь наш путь лежал к шоссе Каир-Суэц, за которым возвышалась гора Атака. Эта гора — настоящее чудо природы. Представьте себе ровную, ровнее стола, площадь, а на ней возвышается гора известняка со своими ущельями, обрывами. От подножия до вершины ни травинки, ни кустика. Высота ее примерно пятьсот метров, длина — несколько километров. Словно кто-то взял эту гору, как лишнюю, в другом месте и поставил сюда для разнообразия. Пересекли шоссе и вскоре были почти у подножия горы. Слева синел Суэцкий залив.
На этот раз я остался в машине. От залива тянул относительно прохладный ветерок, под брезентом солнце не доставало, пить не хотелось.
Вернулись к вечеру. С помощью майора Усэмы и капитана Усэмы я узнал, что бульдозера нет и нужно завтра ехать в армию.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.