Записки военного советника в Египте - [10]

За окном мелькали убогие, тесно составленные жилища феллахов, напоминающие сараи для скота. Низенькие глинобитные избушки с отверстиями вместо окон, как отдушины в наших деревенских банях. Эти отдушины скорее служат для доступа воздуха, чем для света. Окруженные каналами и поливными полями деревушки не имеют даже маленьких площадок для детских игр или собраний взрослых. Видимо, в этом пока нет потребности, надо просто прожить. У каждого дома небольшой, по площади равный дому, дворик, обнесенный глинобитной стеной, такой же высокой, как и дом. К первому дому лепится второй, вероятно, ради экономии материалла: не пропадать же готовой стене. Ко второму лепится третий и так далее. Деревня видится как нечто целое. Только узенькие проходы соединяют, а точнее, разделяют дома. Никакого подобия улиц, если не считать щелей между глинобитными стенами, по которым с трудом проходит верблюд, равнодушно заглядывая на жизнь людей в двориках с высоты своего роста.

Я не видел более убогих жилищ и более обездоленных людей, чем феллахи.

Но нельзя не сказать о том, что июльская революция кое-что дала феллахам. Мало, но дала. А главное, у феллахов появилась надежда на будущее, на лучшее будущее. Этим они и живут, стойко перенося всю тяжесть войны…

Вот какие мысли пришли ко мне, когда поезд со скоростью 100 километров в час мчался в Александрию.

Чем ближе к Александрии, тем больше фелюг на канале, тем гуще пальмовые рощи. Пальмы похожи на телеграфные столбы, с привязанными сверху опахалами из перьев. Тяжелые финиковые гроздья желто-красного цвета напоминают уличные фонари. Словно плафоны с горящей вполнакала лампочкой внутри.

Поезд в Александрию прибыл вечером, но еще было достаточно светло, чтобы увидеть: город не имеет ширины. Точнее, соотношение длины и ширины таково, что шириной можно пренебречь. Местами город сужается до одной-двух улиц. Только в центре имеется несколько параллельных улиц. Остальная, большая часть города — набережная и пляж. 30 километров по берегу Средиземного моря извивается набережная, повторяя все извилины невысокого берега, и столько же тянется узкой полосой пляж, с утра до вечера забитый отдыхающими.

Нас поселили в гостинице «Фриола Хауз» на застекленной веранде второго этажа с видом на море.

После жаркого дня было большое желание искупаться, да и купание в море было редким удовольствием. Поэтому несколько человек быстро собрались и, перейдя неширокую улицу, оказались у парапета, который отгораживал пляж от уличной суеты. Но выйдя на набережную, мы не нашли мало-мальски свободного места, к тому же быстро стемнело.

Полюбовались морем и закатом солнца. Вернулись в гостиницу. Пришлось ограничиться душем. Ночь была теплой и мы спали при открытых окнах. Утром нас разбудил свежий морской ветер и шум моря. Громадные темно-зеленые волны с белыми гребешками одна за другой набегали на берег, перекатывались через пляж и, ударившись о каменную стенку набережной, возвращались в море.

Едва успели позавтракать, как подошел автобус, и мы поехали к месту занятий. Ехать нужно было по набережной километров пятнадцать. По пути мы любовались неспокойным морем и с любопытством рассматривали город. Ничто не напоминало о том, что город основан Александром Македонским. Александрия для египтян то же, что для нас Сочи или Ялта. Пляж, дома отдыха, гостиницы и бесчисленное количество лавчонок с товарами для туристов, закусочных, кафе, ресторанов. Жарят, парят и варят прямо на тротуарах, у входа зданий, у спусков на пляж.

Генерал Просвиркин позаботился об организации занятий так, что свободного времени не оставалось. Занимались по 9 часов, с перерывом на обед. Поэтому город мы видели больше из автобуса, да во время прогулок перед сном возле гостиницы.

По характеру работы нам нужно было знать и уметь делать то, что обычно делают у нас сержанты и командиры взводов. Конечно, кое-что было забыто. Ведь уже много лет мы не занимались столь простыми, но необходимыми в настоящих условиях вопросами. Сборы принесли всем несомненную пользу, хотя мы и ворчали на беспокойного генерала Просвиркина за то, что он не давал времени позагорать на пляже, В конце сборов приехал полковник Белышев. От него я узнал, что мой полк переведен в другую, во 2-ю полевую армию и занял боевой порядок в районе Иншасы, что в сорока километрах северо-западнее Каира. Там он должен заняться ремонтом техники и боевой подготовкой.

Прошла неделя напряженных занятий, и мы выехали в Каир.

При выходе из вокзала в Каире нас охватил душный горячий воздух пустыни. Вот, пожалуй, когда мы оценили прелесть свежего морского ветерка, влажность моря. В Александрии совсем не чувствуется, что страна ведет самую продолжительную войну за свою историю после революции 1952 года. Там не только отдыхают, но и расширяют зону отдыха, целые кварталы застраивают виллами, гостиницами, пансионатами. Масса легковых машин разных стран и континентов. Впечатление такое, что горожане только тем и занимаются, что отдыхают сами и заботятся об отдыхе приезжающих. В одном месте я видел громадный шашлык килограммов на двадцать. Куски мяса, нарезанные тонкими ломтиками, помидоры, перец и другая приправа надеты на шампур в вертикальном положении, и все это медленно вращается рядом с жаровней. Жаровня в виде этажерки, закрытой с трех сторон. На каждой полке горящий древесный уголь. Хозяин шашлыка по мере готовности обрезает желающим поджаренные места и шашлык постепенно приобретает форму волчка. Можно сказать, что приготовление шашлыка поставлено на поток.