Записки учителя фехтования. Яков Безухий - [59]

Однако Пален, благодаря высокому положению, которое он занимал подле императора и, вопреки всякой вероятности, сохранял его уже около четырех лет, более чем кто-либо другой способен был оценить шаткость человеческих судеб. Он видел столько людей возвысившихся и столько людей впавших в немилость, видел столько других низвергнутых с высоты своего положения и обратившихся в ничто, что ему самому было непонятно, как это еще не настал день его собственного падения; и он решил предупредить его, низвергнув императора. Зубов, давнишний его покровитель, тот самый, кого император вначале назначил своим генерал-адъютантом и кому он доверил охранять тело покойной императрицы Екатерины, Зубов, давнишний покровитель Палена, внезапно впавший в немилость, однажды утром узнал, что его канцелярия опечатана, двое его главных секретарей, Альтести и Грибовский, постыднейшим образом выгнаны со своих должностей, а все офицеры его штаба и свиты должны либо немедленно вернуться в свои воинские части, либо подать в отставку. Вслед за всем этим, по какой-то непонятной прихоти, император подарил Зубову дворец; но опала его, тем не менее, была самой настоящей, поскольку уже на следующий день он лишился всех своих командных постов, еще через день ему было приказано подать в отставку с двадцати пяти или тридцати занимаемых им должностей; не прошло и недели, как он получил разрешение, а точнее приказ, покинуть пределы России. Зубов обосновался в Германии и там, богатый, молодой, красивый, увешанный орденами и необычайно остроумный, всей своей личностью делал честь хорошему вкусу Екатерины, служа доказательством того, что она умела быть великой даже в своих слабостях.

Там и нашло его известие от Палена. Несомненно, Зубов уже жаловался своему бывшему подопечному на это изгнание, при всей его объяснимости так и оставшееся необъясненным, и Пален дал ему ответ в одном из своих писем. В нем содержался следующий совет: сделать вид, будто бы он, Зубов, имеет намерение жениться на дочери Кутайсова, любимца Павла; нет никакого сомнения, что Павел, довольный этой просьбой, не замедлит разрешить изгнаннику вернуться в Санкт-Петербург, а тогда видно будет, как действовать дальше.

Зубов последовал совету Палена, и однажды утром Ку-тайсов получил письмо, в котором Зубов просил руки его дочери. Выскочка-брадобрей, гордыне которого льстило подобное предложение, тотчас же кинулся в Михайловский замок, бросился к ногам императора и, держа в руках письмо Зубова, стал умолять государя довершить счастье и его и дочери, дав согласие на предлагаемый брак и разрешив изгнаннику вернуться. Павел бросил быстрый взгляд на письмо, поданное ему Кутайсовым, прочитал его, а затем вернул со словами:

— Вот первая разумная мысль, которая пришла в голову этому безумцу. Хорошо, пусть возвращается.

Две недели спустя Зубов вернулся в Санкт-Петербург и с соизволения Павла стал ухаживать за дочерью его любимца.

Под этим прикрытием зародился и разросся заговор против Павла, привлекавший каждый день все новых недовольных. Сначала заговорщики думали лишь об отречении Павла, то есть всего-навсего о замене личности. Предполагалось, что после своего отречения он будет под надежной охраной сослан в какую-нибудь отдаленную губернию, а на престол взойдет великий князь Александр, которым заговорщики располагали без его согласия. Только некоторые из них понимали, что вместо шпаги будет вытащен кинжал, а коль скоро он будет вытащен, его вложат в ножны лишь окровавленным. Эти люди хорошо знали Александра; отдавая себе отчет в том, что он не согласится на роль регента, они решили, что он займет трон как наследник.

Между тем Пален, хотя он и являлся главой заговора, старательно избегал давать малейшую улику против себя; смотря по обстоятельствам, он мог либо оказать содействие своим товарищам, либо прийти на помощь Павлу. Такая осторожность расхолаживала его соратников, и дело могло затянуться на целый год и дольше, если бы сам Пален не подтолкнул ход событий при помощи необычной уловки, на успех которой он мог рассчитывать, зная характер Павла. Он написал императору анонимное письмо об угрожающей ему опасности. К письму был приложен перечень всех заговорщиков.

Получив это письмо, Павел прежде всего приказал удвоить караулы в Михайловском замке и послал за Паленом.

Пален, ожидавший этого приглашения, тотчас же явился на зов императора. Он нашел Павла I в спальне во втором этаже дворца. Это была большая квадратная комната с дверью напротив камина и двумя окнами, выходившими во двор; напротив окон стояла кровать, а в ее изножье находилась потайная дверь, которая вела в покои императрицы; еще одна дверь, в виде люка, известная одному императору, была пробита в полу. Этот люк открывался, когда на него с силой нажимали каблуком; он вел на лестницу, а лестница — в коридор, по которому можно было бежать из дворца.

Павел ходил большими шагами по комнате, издавая по временам гневные восклицания, когда отворилась дверь и вошел Пален. Император повернулся к нему и застыл на месте, скрестив на груди руки и устремив взгляд на вошедшего.