Записки. Том II. Франция, 1916–1921 - [146]
Для людей, не привыкших и восторгающихся ими, успехи сильный яд. Успех большевиков, на мой взгляд, не сплотит, а разъединит господ Московских правителей, и разнородные течения их могут быть советскому правительству более опасны, чем полякам их поражения.
7-VIII-20
Из Константинополя сообщают, что генерал Врангель на территории, им занятой, осуществляет земельную реформу; главные основания которой изложены были в сообщении Струве «Problèmes paysans»[136] (30-VI-20 «Temps»). Propriétaires foncièrs[137] и государственные, захваченные крестьянами, обращаются в их собственность. Особая комиссия, выбранная из крестьян, занимается этим делом. Уступка земель за вознаграждение.
1-VII-20 я высказался по поводу этой аграрной реформы Струве отрицательно. Опыт, производимый в настоящее время на небольшой площади Таврической губернии, ничего положительного для аграрной реформы в России, где землевладения находятся в иных и более сложных условиях, дать не может.
Как эта реформа пройдет, неизвестно и надо обождать ее последствия. Решение не мудреное, но вопрос в том, соответственно ли оно. Принцип, на котором покоится решение, т. е. узаконить то, что захвачено незаконно, – не принцип, а насилие.
Если оно будет отвечать общему благу, тогда с этим можно было бы и примириться. Но мы не знаем, что в основе этого решения: общее благо или потворство ради личных и политических целей. Похоже, что последнее, и мне жаль, что Врангель стал по незнанию этих дел на такой путь и дал себя обморочить своим помощникам.
Наступление большевиков произвело большой переполох. Если управление русскими войсками было бы в моих руках, я дальше линии восточнее Нарева не пошел и на этой линии выдвинул передовые группы Кольно-Ломжа-Червонный Бор-Соколов-Межиречье-Холм-Грубешов, не пошел и устроил бы войска в этом районе.
Я считаю, что польские войска не так расстроены. Но если они были бы в расстройстве, а наши в порядке, и тыл наш функционировал удовлетворительно, тогда [есть] и другие решения.
Но спрашивается, почему наш тыл в порядке, когда железные дороги расстроены и местами разрушены, когда обозы не достаточны и служба пополнения хромает.
Наступлению к западу мешает Врангель. Пока существует он, распространение в условиях средств для ведения борьбы с поляками к западу к Висле или за Вислу – невозможно.
Большевики понимают, вероятно, что Врангель опаснее им, чем поляки, и потому требуют от союзников полной его капитуляции. Если высшее военное управление не отдаст себе отчета в условиях борьбы настоящего дня и поддастся необоснованным требованиям из Москвы, до сих пор руководствовавшихся началами пропаганды и революционных эффектов, то они совершат преступление по отношении своей армии и России. Я больше рассчитываю на Лебедева, чем на Каменева, ибо первого знаю и считаю его серьезным и вдумчивым военным работником. Чтобы устроиться, нам нужны 2–3 недели. За это время польская армия, если она расстроена, вконец не возродится, тем более что решение стать прочно на Восточном Нареве и Западном Буге нисколько не исключает частных действий передовых частей к западу от этой линии. Но привести русские войска в порядок, устроить их согласно новому их положению необходимо, чтобы затем оперировать дальше.
Но спрашивается, чего мы желаем? Завоевать Польшу или заключить мир, предоставив Польше ее этнографические границы.
Я не исключаю организации в Варшаве Совета. Если это цель, то русская армия и ее начальники, обманутые Москвой, делали не русское, а какое-то другое дело.
Более того, если они умирали и страдали, подвигаясь к Варшаве для насаждения большевизма в Польше, то мне представляется, что дисциплинированная Красная русская армия, назовем ее так, думается, погибнет в этом дурмане. С этим положением не справятся и ловкачи в Москве, и тогда заговорит врангелевская группа, а внутри загогочут мужики. Qui trop embrasse mal étreint[138].
1-VIII-20
Обсуждения в Hythe кончились. Военной помощи полякам союзники не окажут, но готовы применить блокаду и снабжать их военным материалом и инструкторами. Опасения относительно Германии играли не последнюю роль для этого решения. Но вчера Каменевым переданы Ллойд Джорджу условия Советов на армистис. Они более чем приемлемы и даже включают обещание уступить полякам земли в paйоне Белостока и Холма. Последнее не ясно. С польской точки зрения Белосток – это Белостокский, Сокольский и Бельские уезды. Последние два не польские, да и Белосток только относительно польский. Что понимают большевики под Холмом, Холмскую ли губернию или собственно Холм.
Из состава Холмской губернии известную часть западной полосы можно было бы уступить, если руководствоваться этнографией. Сегодня начнутся переговоры о перемирии, а потому с предположениями забегать не буду.
Условия, переданные Каменевым, вызовут вздох облегчения. Может ли быть занята Варшава? Это будет зависеть от поляков. Северная группа у Цеханова, Прасныша и до Нарева грозит самым сильным оборонительным частям Варшавы.
