Записки судебно-медицинского эксперта - [8]

На допросе Ш. показал, что 20 мая он, как обычно, проверял на озере сети. К нему на лодке подплыл инспектор Л. Поскольку рыбалка в это время запрещена (нерест), инспектор предложил Ш. снять сети и проехать в райцентр для составления протокола. Ш. отказался, и между ними возникла словесная перепалка в ходе которой, по словам Ш., инспектор выстрелил в него из ружья. Их лодки находились в это время на расстоянии около 10 метров друг от друга. Ш. после выстрела Л. (тот промахнулся) схватил лежавшее на дне его лодки заряженное ружье и выстрелил в ответ «от бедра». Л. в это время сидел в лодке на скамейке. Убедившись, что Л. мертв, Ш. завернул его тело в полиэтиленовую пленку, привязал к лодке и лодку затопил, прорубив ее дно топором. Ружье Л. он утопил здесь же.

Таким образом, по версии Ш., он убил инспектора в ситуации самообороны, опасаясь, что второй раз тот не промахнется. Следователь ознакомил меня с заключением эксперта З. Тот, получив результат исследования лоскута кожи, проигнорировал его и, определяя дистанцию выстрела, указал: «Выстрел был произведен с расстояния около 9 метров».

Это меня очень удивило, во-первых, потому, что я знал результат собственного исследования лоскута кожи, во-вторых, потому, что при выстреле из охотничьего ружья пулей дистанцию более 5–6 метров (предел близкого выстрела) определить вообще невозможно, тем более с такой точностью — «около 9 метров». Вывод эксперта подозрительно точно совпадал с версией гр-на Ш. Следователь назначил комплексную баллистическую экспертизу одежды Л. с основным вопросом: с какого расстояния произведен выстрел? Было представлено ружье Ш. и патронташ с патронами.

Вместе с экспертом-криминалистом ЭКО УВД Ю. мы исследовали повреждения на энцефалитке. На переде куртки справа был сквозной дефект ткани неправильной прямоугольной формы размером 1,9х1,7 см с неровными, разволокненными краями. В углах дефекта небольшие (до 2 мм) радиальные разрывы — брезент на разрыв значительно прочнее кожи. Специальное исследование не выявило в окружности повреждения свинца: одежда длительное время находилась в воде. На спинке куртки слева в нижней части было дугообразное повреждение без дефекта ткани — типичное выходное отверстие. Для уточнения дистанции мы предоставленными патронами из ружья Ш. произвели экспериментальные выстрелы в неповрежденный участок куртки с разных дистанций: в упор, с 10 см, 25 см, 1 м и 2 м. Картина отложения свинца нас не интересовала — ее не с чем было сравнивать. В углах экспериментальных входных отверстий обнаружились радиальные разрывы брезента: при выстреле в упор длиной до 1,5 см, с 10 см — до 0,7–1 см, с 25 см — до 0,2–0,3 см, т. е. очень близко к длине разрывов в углах исследуемого повреждения. Мы сделали вывод, что повреждение на переде куртки причинено выстрелом с дистанции около 20–30 см.

Результат, вообще говоря, был нетривиальным. Из специальной литературы и по собственному опыту мы знали, что пороховые газы причиняют разрывы такой плотной ткани, как брезент, на значительно меньшем расстоянии — до 5–7 см.

Через неделю следователь пригласил нас с Ю. в областную прокуратуру и сообщил, что подозреваемый Ш., ознакомившись с результатами экспертизы, продолжает настаивать на том, что стрелял с расстояния около 10 метров. Кроме того, следователю нужно было проверить правильность показаний Ш. о положении Л. в момент выстрела (сидел в лодке). К тому времени лодка была доставлена в Томск и находилась во дворе облпрокуратуры.

Назначили следственный эксперимент. В нем, кроме следователя, участвовали мы с Ю., подозреваемый Ш. и статист — мужчина такого же роста, как потерпевший. Зная расположение входного и выходного отверстий (по данным вскрытия трупа), мы разметили их на одежде статиста и усадили его на сиденье лодки. В стволе ружья был укреплен шнурок достаточной длины для визирования направления выстрела. Подозреваемый Ш. с ружьем (незаряженным, конечно) стал в 10 метрах от сидящего в лодке статиста и показал, как он держал ружье в момент выстрела. При положении ружья «у бедра» стволы его имели практически горизонтальное направление. Визирование показало, что если статист сидит в лодке прямо, обращен к стреляющему грудью, то линия стрельбы не совпадает с направлением раневого канала, который в трупе был направлен спереди назад, справа налево и сверху вниз. Когда статист по нашей просьбе повернул туловище правым боком к дульному срезу и несколько наклонился вперед, линия стрельбы и направления раневого канала совпали!

Были последовательно проверены и другие дистанции (меньше 10 метров). Для совпадения линий визирования при этом требовался все больший наклон туловища статиста вперед. Эта зависимость прослеживалась до дистанции 4–5 метров. Далее статист буквально ложился грудью на борт лодки, что делало попадание в грудь просто невозможным. Версия Ш. о дистанции выстрела вроде бы подтверждалась.

При обсуждении результатов эксперимента я обратил внимание следователя на то, что по данным вскрытия невозможно точно (в градусах) определить направление раневого канала, т. е. результаты визирования нельзя считать категорически доказательными. Вместе со следователем мы еще раз внимательно прочитали протокол вскрытия (заключение эксперта З.).