Записки старого козла - [6]

я воспользовался кастрюлей, короче, все было отвратно.

поднявшись с кушетки, я направился в ванную, там оказались двое голых парней, один намыливал другому яйца кисточкой и сбривал волосню.

— эй, ребята, мне бы надо просраться, — сказал я.

— валяй, — откликнулся тот, кому брили яйца, — мы не будем тебе мешать.

я вошел и уселся на толчок.

— я слышал, Симпсона уволили из «Клуба-восемьдесят шесть», — сказал парень с кисточкой и бритвой в руках.

— Кей-Пи-эФ-Кей, — ответил его приятель, — они увольняют больше народу, чем «Дуглас Эркрафт», «Сире Робак» и «Трифти Драгз», вместе взятые, одно неверное слово, одно высказывание, не укладывающееся в их концепцию гуманизма, политики, искусства и тэ дэ и тэ пэ, — и ты вне игры, только одному парню на Кей-Пи-эФ-Кей это не грозит — Элиоту Минцу[6], он как тот игрушечный аккордеон — не важно, на какие клавиши жать, звук все равно будет один и тот же.

— ну, давай, — сказал парень с помазком и бритвой.

— что давать?

— помни свою елду, чтобы она встала.

я с плеском отложил здоровенную говеху.

— Господи Исусе! — воскликнул парень с помазком, правда, он уже бросил его в раковину.

— при чем тут Иисус? — осведомился второй.

— да у тебя залупа с кулак!

— это у меня после аварии, так и осталось.

— хотел бы я попасть в такую аварию, я разродился еще одной говехой.

— ладно, продолжим, — сказал тот, что орудовал бритвой.

— что теперь?

— теперь выгни спину и просунь хозяйство между ляжек.

— вот так, что ли?

— ага.

— и что?

— приспусти живот, ниже, сожми покрепче ноги… вот так, отлично! видишь? теперь тебе никогда не потребуется никакая баба!

— ой, Гарри, да разве это похоже на настоящую дыру! что ты мне втюхиваешь? это же говно собачье!

— да надо просто потренироваться! вот увидишь! все получится!

я подтерся, спустил воду и вышел.

добравшись до холодильника, я полез за пивом, взял две банки, открыл обе сразу и приложился к первой, судя по всему, я был где-то в Северном Голливуде, освежившись, я уселся напротив парня с двухфутовой бородищей, на его косматой башке красовался красный жестяной шлем, этот чудила бесился две ночи, но теперь весь спид кончился, и он стал тормозить, правда, еще не отключился окончательно, просто торчал печальный и безучастный, наверно, надеялся долбануться косячком, но никто не проявлял никакой активности.

— Биг-Джек, — поприветствовал я парня.

— Буковски, ты должен мне сорок баксов, — промычал Джек.

— послушай, Джек, сдается мне, что прошлой ночью я вернул тебе двадцать баксов, да, я определенно помню эту двадцатку.

— помнишь? да прошлой ночью ты не помнил, что ты Буковски! ты был пьян, поэтому ничего помнить не можешь!

Биг-Джек терпеть не мог алкашей, рядом сидела его подружка Мэгги, она ввязалась в разговор:

— ты давал ему двадцатку, все правильно, но ты просто хотел еще выжрать, мы пошли и купили тебе пойла, а сдачу вернули.

— ладно, согласен, но где мы вообще? в Северном Голливуде?

— нет, в Пасадине.

в Пасадине? да ладно вам.

я все наблюдал за огромной занавеской, туда заходили люди, иногда они минут через десять — пятнадцать выходили обратно, иногда пропадали с концами, этот бардак длился уже двое суток, я добил второе пиво, поднялся, отодвинул занавеску и вошел — там была темнотища, воняло дурью и еблей. когда мои глаза свыклись с темнотой, я разглядел клубок человеческих тел, в основном парни, они лизали, сосали и ебли друг дружку, это не для меня, я бабник, к тому же воняло, как в мужской раздевалке физзала после того, как все сделают по паре подходов к брусьям, спермой тоже воняло, я чуть снова не начал блевать, тут ко мне подвалил какой-то светлый ниггер.

— эй, да ты Чарльз Буковски, верно?

— м-гу, — промычал я.

— ух ты! офигеть! я читал «Распятие в руке смерти»[7]! по-моему, ты величайший поэт со времен Вердена!

— Вердена?

— именно Вердена!

тут он придвинулся и заграбастал мои яйца, я отвел его руку.

— в чем дело? — удивился ниггер.

— не сегодня, малыш, я ищу своего друга.

— о, извини… — и отвалил.

я еще раз оглядел этот бордель и уже собирался слинять, как вдруг приметил в дальнем углу бабенку, ноги ее были раскинуты, но, похоже, она пребывала в полном отрубе, я подгреб поближе и присмотрелся повнимательней, спустил штаны, приспустил трусы, бабенка выглядела что надо, я пристроился и вдул ей. вдул по самые яйца.

— о-о-ох, — простонала подо мной она. — здорово! у тебя такой выгнутый! прямо как багор!

— последствия аварии, это было еще в детстве, свалился с трехколесного велика.

— у-у-ух…

я уже был недалеко от финиша, как вдруг что-то твердое и горячее вонзилось мне между ягодиц, у меня искры из глаз посыпались.

— эй, какого черта! — завопил я, вскакивая и отбиваясь.

в моей руке оказался огромный хуина.

— чего это ты удумал, приятель? — спросил я его владельца.

— слушай, друг, это такая игра, как в подкидного, — пояснил парнишка. — если сел играть — принимай ту карту, которая тебе выпадет из колоды.

я натянул трусы, затем брюки и удалился.

Биг-Джек и Мэгги исчезли, пара придурков распластались прямо на полу, я отыскал еще пива, прикончил его и вывалился наружу, солнечный свет ошарашил меня, как красная мигалка патрульной машины, я отыскал свою развалюху на чужой подъездной дорожке с пришпиленным парковочным талоном, но вырулить можно было, место оставалось, народ тут борзый, но не беспредельщики, за что и люблю.