Записки советского актера - [58]

Смутившись, охранник стремительно отбежал и скрылся. Это настолько развеселило меня и моих товарищей, дало С. М. Эйзенштейну настолько хороший повод для различных шуток, что мы, невзирая на переутомление, вполне успешно сняли труднейшую сцену.

Среди режиссеров особенно поражал меня своей выдержкой и самообладанием Г. В. Александров. Даже в трудные минуты ответственных съемок я никогда не слышал от него речи в повышенных тонах и всегда видел на его лице приветливую улыбку.

На одной из технически сложных съемок фильма «Весна» Л. П. Орлова и я отвлеклись посторонними разговорами, развеселились, не могли собраться и тем самым отнимали дорогое время.

Г. В. Александров, сидя неподалеку на стуле, держал в руках огромную толстую книгу. Взглянув на нас, он выронил ее из рук. Книга шумно грохнулась на пол, после чего он мягко произнес:

— Тихо!

Это была самая высокая нота, которую мне пришлось услышать от этого режиссера.

Нередко режиссеры добиваются участия известных мастеров в ролях эпизодического порядка. Эта традиция заимствована у Художественного театра и, как правило, повышает качество фильма.

Однако некоторые режиссеры недооценивают всей ответственности, которая встает перед актером, создавшим на экране значительные работы и согласившимся выступить в эпизоде.

Как–то один из уважаемых режиссеров убеждал меня согласиться сыграть в его фильме небольшой, но интересный эпизод.

— Вы же будете заняты всего два дня! — повторял он в качестве основного своего довода.

— Дорогой друг! Как вы, столь требовательный художник, забываете, что съемки, возможно, действительно займут всего два дня, но чтобы создать образ живого человека, да еще в эпизодическом плане, актеру необходимо работать не меньше месяца! Иначе придется прибегать к штампу, повторять один из типов человеческого характера, уже использованных в прежних ролях. Не забывайте, что в театре актер, играющий Гамлета, и актер, играющий могильщика, думают и работают над своими ролями с первой читки до премьеры!..

Мне не раз доводилось сниматься в эпизодах, и лишь в тех случаях, когда я продолжительно работал над ролью, я достигал успеха. Когда же я снимался без большой предварительной подготовки, то результаты меня никогда не удовлетворяли и оказывались ниже моих возможностей.

Актер не знает пределов овладения профессиональным мастерством, его художественный кругозор может расширяться безгранично. И если творчество его всегда протекает в коллективе, вырастая от общения со своими товарищами, то первое, самое почетное, но вместе с тем и решающее ответственное место среди них принадлежит режиссеру, которому никогда не следует забывать, что успех актера одновременно является успехом режиссера и что успех режиссера вне актерского успеха — ложный, мнимый успех.

Актер и образ

Наш народ, наше советское правительство и наша коммунистическая партия поставили перед нами, работниками советского искусства, ответственные и увлекательные задачи.

Среди них — вдохновляющая своим величием задача: воспитывать любовь к нашей Родине, показать образы лучших сынов народа — рабочих и крестьян, солдат и матросов, нашу трудовую интеллигенцию, раскрыть их патриотизм, их достижения в социалистическом труде, в строительстве коммунизма, а также отразить историческое прошлое нашей Родины — ее выдающихся государственных деятелей, славных полководцев, крупнейших представителей науки, культуры и искусства.

И, наконец, перед советскими актерами поставлена труднейшая, но вместе с тем и почетнейшая задача — создать сценические образы величайших гениев человечества, гениев революции — Владимира Ильича Ленина и Иосифа Виссарионовича Сталина.

Эти задачи воодушевляют советских писателей и музыкантов, артистов и художников на создание больших художественных полотен.

Как и мои товарищи по профессии, при решении этих задач я исходил прежде всего из опыта жизни, из опыта нашей революционной действительности: без тесной связи актера с современностью не может быть подлинного художественного творчества.

Передовые мастера русского сценического искусства всегда учили актеров внимательно относиться к жизни, всматриваться в ее типические явления, изучать их. Но лишь нам, советским актерам, полностью обеспечена эта возможность: мы не сторонние наблюдатели, но равноправные, активные строители коммунистического общества.

Одно из самых замечательных завоеваний советского театра как раз и состоит в уничтожении каких бы то ни было признаков пресловутой актерской кастовости, в разрушении стен, отделявших актера от живой жизни, от трудового народа. Для советского актера работа в театре есть форма наиболее активного участия в общественной жизни, в объединенных усилиях народа, строящего коммунистическое будущее. «Экскурсии в жизнь» не нужны советским актерам, потому что вся жизнь советских людей во всем ее трудовом многообразии входит в круг их интересов, потому что за пределами этой жизни для них нет и никогда не может быть ни искусства, ни подлинной творческой радости, ни общественного признания.

Жизнь всегда учит актеров, и притом нередко в такие моменты, когда они менее всего этого ожидают. Однако в поисках жизненного материала для своих сценических образов актер, как и драматург, должен ясно представлять себе, что именно он ищет: если он этого не знает, он ничего не найдет, никогда не сможет воспользоваться богатством, которое жизнь предоставляет в его распоряжение. Умение усваивать уроки жизни — едва ли не самая драгоценная черта актерского таланта, в которой раскрываются широта мышления актера и сила его фантазии, а главное — зрелость его мировоззрения.