Записки советского актера - [55]

В обстановке борьбы с боярской оппозицией развертываются острые по своему напряжению драматические ситуации, гибнет от вражьей руки верная подруга и спутница Ивана IV — царица Анастасия.

В условиях все более обостряющейся внутренней борьбы Иван Грозный проводит реформы управления страной, сплачивает войско, возглавляет победоносный поход на Казань и Астрахань, добивается единоначалия государственной власти.

Вторая серия фильма, согласно первоначальному плану, была посвящена полному разгрому боярской оппозиции и заканчивалась высшим подъемом ратных подвигов Грозного, его походом против ливонских рыцарей, его победоносным выходом к водам Балтики.

— Отныне и до века да будут покорны державе Российской моря…

На морях стоим — и стоять будем! — такими словами Ивана Грозного завершалась вторая серия посвященной ему эпопеи.

Мужественный, величавый, волевой образ Ивана Грозного, бесстрашного в борьбе за высшие интересы государства, насыщенный сложным психологическим содержанием, поставленный в острые по своему драматизму положения, в ситуации подлинно трагического характера, с первых же дней работы над ролью поглотил все мое внимание и силы.

На этот раз С. М. Эйзенштейн принял на себя многообразные функции: он выступил как сценарист, как режиссер и в какой–то мере как художник.

Художником фильма являлся И. А. Шпинель, но при разработке эскизов ему активно помогал С. М. Эйзенштейн. Как художник он был неотделим от режиссера. Он рисовал эскизы костюмов, добиваясь того, чтобы костюм подчеркивал характеристику действующего лица, выражал бы ее в пластических очертаниях, и достигал в этом смысле выдающихся художественных результатов. Он с неутомимым вниманием следил за второстепенными, казалось бы, аксессуарами — за утварью, за предметами культа, добиваясь выразительности мельчайших деталей, стилистического единства всех подробностей. Весь финал первой серии был зарисован им в последовательном развитии кадров, причем не эскизно набросан, как обычно у режиссеров, а подробно, обстоятельно разработан, — это была серия вполне законченных, завершенных рисунков. Он старался воспроизвести в кадре то, что было изображено им на бумаге. Он долго, тщательно устанавливал кадр и подолгу смотрел в глазок аппарата, прежде чем приступить к съемке, добиваясь того, чтобы каждый кадр в отдельности представлял собою законченную живописную картину. В фильме было немало блистательных по цельности замысла и единству их стилистического решения кадров, из которых к лучшим относились сцена венчания Ивана IV на царство и крестный ход в Александровскую слободу.

Как режиссер С. М. Эйзенштейн выдвинул передо мной сложные задачи. Он требовал, чтобы характеристика Грозного складывалась и раскрывалась перед зрителем в точном соответствии с развитием действия, между тем как действие охватывало свыше двадцати лет его жизни, разносторонней государственной деятельности. Предстояло показать последовательное нарастание борьбы крупного государственного деятеля за могущество страны — начиная от его венчания на царство и кончая победой над ливонцами и выходом к морю, которым первоначально завершалась вторая серия фильма. Предстояло показать сложный процесс развития характера большого исторического деятеля. Одни лишь многочисленные внешние перевоплощения, через которые проходил Грозный, от лучезарного юноши и до изнеможенного борьбой, но сильного, властного правителя государства, ставили ряд серьезных трудностей.

На репетициях и на съемках С. М. Эйзенштейн в свойственной ему индивидуальной творческой манере не уставал выдвигать трудные задания в сфере пластической выразительности. Так, например, в сцене Ивана Грозного у гроба Анастасии, сцене, требовавшей тончайших психологических переживаний, режиссер добивался не только их непосредственного, сильного, эмоционально насыщенного выражения, но и точно определенной внешней пластической формы, нередко сковывая меня жесткими рамками своего графического и живописного замысла.

Увлекаясь композицией кадра, С. М. Эйзенштейн лепил выразительные скульптурные мизансцены, но порою бывало трудно заполнить, оправдать содержанием ту форму, которой он добивался. В некоторых его мизансценах, предельно графичных по рисунку и композиции, мускульное напряжение актера подчас не соответствовало внутреннему состоянию, внутреннему его переживанию. В таких случаях перед актером возникала необычайная трудность оправдать предложенный ему режиссером внешний рисунок. С. М. Эйзенштейн настойчиво требовал от актеров непременного выполнения своих требований. Он заражал своей настойчивой убежденностью, заставлял нас верить ему, — и мы нередко шли за ним, увлеченные его энтузиазмом.

Поглощенный своими задачами режиссера и художника, С. М. Эйзенштейн стал приносить им в жертву сюжетное развитие действия: известно, что как сценарист он не оказался на высоте стоявших перед ним требований.

Уже первая серия «Ивана Грозного» не достигала полноты исторической характеристики начального этапа царствования Ивана IV. Сильный, волевой характер Грозного остался недостаточно выявлен, в действие были введены ненужные проявления его сомнений, тяжелых внутренних переживаний. «Прав ли я в тяжкой борьбе своей?..» — спрашивал Иван Грозный, стоя у гроба Анастасии и всматриваясь в ее мертвый лик, и слова эти звучали как один из лейтмотивов в развитии его сложного характера.