Записки советского актера - [54]

Совместная работа с С. М. Эйзенштейном над «Александром Невским» сблизила нас.

С. М. Эйзенштейн был художником большого масштаба, несгибаемой воли, безграничной требовательности, но вместе с тем несколько замкнутым в себе человеком. Кажется, с первой же встречи он поверил в меня как в актера и, как бы сделав для меня исключение, открыто, доверчиво, очень искренне общался со мной во время работы, в течение которой у нас сложились дружеские отношения.

С. М. Эйзенштейн не только убедил меня в своей правоте как режиссер, не только помог мне овладеть образом эпического характера. Он научил меня более совершенно владеть пространством и внутренне ощущать его, научил экономно распоряжаться жестами и движениями. Своей требовательностью он оттачивал мою технику игры перед киноаппаратом, добиваясь четкости рисунка и законченности формы. Он же приучил меня быть взыскательным ко всем сторонам актерского творчества, которые могут быть подвержены пристальному рассмотрению зрительным залом. Несомненно, что общение с С. М. Эйзенштейном не только расширило мой кругозор, но обогатило мои технические возможности как актера.

Поэтому я с громадным интересом узнал о возможности новой совместной работы. На этот раз предложение С. М. Эйзенштейна застало меня в Новосибирске, куда с первых дней Великой Отечественной войны была эвакуирована труппа Театра имени Пушкина. Разумеется, я тотчас ответил согласием.

Речь шла об «Иване Грозном».

Мысль о постановке этого фильма возникла в первые месяцы войны.

Личность и деятельность Ивана IV как гениального государственного деятеля, полководца, патриота своего времени, собирателя мощного централизованного русского государства привлекала внимание многих художников, начиная с А. Н. Толстого.

Вопрос о постановке фильма решался в начале 1942 года, в то самое время, когда немецко–фашистские захватчики еще стояли на подступах к Москве, а на необозримых просторах нашей Родины велись ожесточенные битвы с озверевшим врагом. Принятое в столь напряженной обстановке решение о выпуске грандиозной исторической киноэпопеи об Иване Грозном воодушевило и окрылило всех ее участников.

Съемки начались 1 февраля 1943 года в Алма — Ате. Правительство Казахской ССР предоставило нам недавно отстроенный, лучший в столице Дом культуры, зрительный зал и сцена которого служили нам в качестве кинопавильона. Мы встретили самое чуткое отношение со стороны казахского правительства, которое всегда охотно помогало во всех наших производственных и бытовых нуждах.

Киностудия, устроенная в Доме культуры, разумеется, не была подготовлена к сложным процессам кинопроизводства. Много пришлось потрудиться, чтобы наладить бесперебойное развитие съемок. Но несмотря на трудные обстоятельства военного времени, постановочный коллектив был обеспечен всем необходимым для создания монументальной картины в двух сериях, требовавшей бесконечной смены громоздких строенных декораций и громадного количества костюмов, от богатых царских облачений до сотен кольчуг для пушкарей и латников. Единственная организационная трудность, которую не удалось преодолеть, состояла в том, что нам пришлось вести все съемки по ночам, так как днем не представлялось никакой возможности снабдить киностудию электроэнергией, всецело шедшей на нужды заводов, работавших для фронта.

Фильм об Иване Грозном должен был показать, как в долгой, тяжелой борьбе с внешним и внутренним врагом создавалось и крепло мощное русское государство. Нам надо было раскрыть суть исторической миссии Ивана Грозного, его внутреннюю и внешнюю политику, смелые реформы, показать его победоносный поход на Казань, полную глубокого государственного предвидения борьбу с ливонскими рыцарями за возврат исконных земель, за выход к Балтийскому морю, за свободные торговые пути с Западом, за новые рубежи государства.

Картина начиналась торжественной сценой венчания на царство семнадцатилетнего Ивана IV, провозглашавшего себя первым «царем всея Руси», его речью о ее судьбах.

— Многовластию злокозненному боярскому отныне и навеки предел кладем! Дабы русскую землю в единой длани держать — сила нужна! А посему отныне учреждаем мы войско служилое, стрелецкое, постоянное… Кто же в войсках тех государевых не сражается, тому в великих походах царских деньгами участвовать… Нужна сильная власть, дабы выи гнуть тем, кто единству державы Российской противится! Ибо токмо при едином, сильном, слитном царстве внутри — твердым можно быть и во вне… Но что же наша Отчизна, как не тело, по локти и колени обрубленное? Верховья рек наших — Волги, Двины, Волхова — под нашей державой, а выход их к морю — в чужих руках… Приморские земли отцов и дедов наших — балтийские — от земли нашей отторгнуты… А посему в день сей венчаемся мы на владение и теми землями, что ныне — до времени — под другими государями находятся!

Молодой Иван IV ведет неустанную, непримиримую борьбу с косностью, с консерватизмом бояр–феодалов, с «боярской крамолой», с ее вдохновителями и вожаками — с боярским родом Старицких, с перебежавшим в лагерь врагов государства Андреем Курбским.