Записки советского адвоката. 20-е – 30-е годы - [23]

Суд не удаляется на совещание и приступает к слушанию следующего дела. Хотя в законе и указано, что это недопустимо, так как обстоятельства одного дела могут оказать влияние на исход другого, в задачи советского суда не входит установление справедливости; ему лишь нужно провести известную судебную политику, согласно директивам партии, да и времени у советского судьи нет, так как на столе лежат еще 30–40 дел. Поэтому суд и выносит приговоры пачками, заслушав подряд 6–10 дел. И таких участков народных судей в городе с населением в 40 000 человек было всего четыре. Мне пришлось в них работать. Это был не суд, а судебные молотилки на четырех токах, где следователи и прокуроры, подхватывая людей на вилы, бросают их в молотильный барабан.

Следующее дело. Сапожник. Кому подкинет пару подметок, кому исправит каблуки, кому — заплатку. Все, конечно, вручную: шило с деревянной ручкой, молоток, нож, деревянные гвозди, дратва, ни одной машины. Не имеет патента на ремесло, не вступил в артель сапожников, не обобществил своих орудий и средств производства, и, главное, у него при обыске нашли четыре пары новых кожаных подошв, три пары стелек и одну выделанную баранью кожу. Спекулянт.

Суд удаляется на совещание. Обвиняемый простирает к уходящим руки и, растопырив пальцы и показывая ладони, восклицает:

— Товарищи судьи! Я трудящий человек, посмотрите, у меня все руки в мозолях!

— Суду понятно. Садитесь. Суд удаляется на совещание для вынесения приговора.

И это не были дела давно минувших дней, а случаи, имевшие место незадолго до войны, когда я посещал суд уже не в качестве защитника, а по должности юрисконсульта, ведя различные хозяйственные дела. И я был в душе счастлив, что, будучи исключенным из коллегии защитников, не должен уже становиться между судом и обвиняемыми, защищать этих несчастных и подвергать себя опасности быть обвиненным в срыве политической кампании, проводимой судебными органами.

Ко всему этому надо добавить еще и внесудебные расправы, учиняемые финансовыми инспекторами. Обнаружив «спекулянта», финансовый инспектор штрафует его за неподачу декларации, а затем исчисляет его доходность за прошлое и настоящее время, причем он не связан никакими реальными соображениями, но дело зависит исключительно от его усмотрения. Исчислив налог в десятках тысяч рублей, он обирает свою жертву до нитки, описав и продав его имущество, и отпускает его, голого и босого. И этот нищий уходит от него, оставаясь неоплатным должником, так как его жалкого имущества никогда не может хватить для погашения искусственно исчисленного чрезмерного налога. Иногда жертва остается на свободе, иногда ее еще привлекают к суду.

Однако мне могут отметить, что все же в двух описанных мною случаях — кондитера и сапожника — они виноваты в том, что, занимаясь ремеслом, не выбрали патента и не платили налога, за что карают и в странах Запада. Правда, но не надо забывать о разнице двух систем. В цивилизованных государствах налог является справедливой мерой, она заставляет людей делиться частью своих доходов в общих интересах, и государство при этом защищает и охраняет права налогоплательщика и гарантирует свободу его промысла. Кроме того, налог может содействовать развитию торговли и промышленности, т. к. он стимулирует ускорение оборота капитала и побуждает к введению различных усовершенствований в производстве. Кроме того, налог определен заранее, и будущий размер его примерно известен налогоплательщику.

В Советском Союзе налоговая система имеет совершенно другие цели: в задачу ее входит не исчисление справедливого налога, а ликвидация частного предприятия или промысла, равно как и ликвидация самой личности налогоплательщика, зараженного частно-капиталистическими инстинктами. Поэтому финансовому инспектору предоставлено широкое право «усмотрения» при исчислении налога. Таким образом, выборка патента и подача декларации о доходах связана с опасностью для имущества и жизни человека. Отсюда, как неизбежное следствие, — подпольный тайный труд. Новый вид преступления, известный только Советам: «спекуляция трудом», не наемным, а своим собственным. Обжаловать исчисление налога финансовым инспектором можно только по вышестоящей финансовой линии, но не в суде.

Каковы размеры «усмотрения» финансовых инспекторов при исчислении налога, и к чему приводят жалобы? Приведу два примера из моей практики. Один относится к 1933 году, а второй — к 1940-му. Первый случай. Деревенская семья (муж, жена и две девочки, 8-ми и 10 лет) погибала, как и все остальные, от голода. Единственным спасением была покупка коровы, так как, хотя корм был очень дорог, молоко стоило еще дороже, а потому можно было бы прокормить и семью, и корову. На покупку нужно было 5000 руб. Семья мобилизовала все «внутренние ресурсы»: проданы были все вещи, вся обстановка, кровати, столы, стулья, одеяла, пошли в ход обручальные кольца, ризы с икон, нательные детские золотые крестики, вырваны золотые коронки изо рта… Наконец, 5000 руб. собраны. Жена зашивает их на груди и отправляется на станцию, чтобы поехать в станицу и купить корову. Она берет с собой две бутылки керосина, чтоб продать их на базаре и на вырученные деньги купить железнодорожный билет.