Записки сахалинского таёжника - [10]

Из-за поворота выехал товарищ Гоша. Лыжи перемазывать не стали. Если не шагать, то фактически не будет налипания снега. Гоша это подтвердил. Парниша надел лыжи, поехал вниз. Неудобно с рюкзаком спускаться, когда лыжи плохо управляемы, вообще не хорошо. Скорость набирается моментально. Приходится гасить скорость, залетая на склон распадка. Падать нельзя — сзади Гоша едет. А вот ему падать можно — сзади никого, и он пользуется этим: раз можно, значить, надо падать.

Тимоха не мастер горнолыжного спорта — приходится падать, быстро вставать, хотя от напарника оторвался на расстояние вне видимости. Вдруг, когда будешь лежать, Гоша выскочит из-за поворота?..

Такими зигзагообразными рывками, временами с падениями, преодолели крутой отрезок пути. Дальше пошло легче. Тигрёнок проскочили за полтора часа. Быстро, однако, управились.

Вышли на Найбу. Широкая, ровная снежная дорога, зимний тракт. На перекур остановились на кривуне, у высоченной скалы левого берега. Скала — отвесная каменная стена высотой с десятиэтажный дом. Первым делом перемазали лыжи светло-зелёной мазью. Падает крупными хлопьями снег и слышен комариный звон. «Неужели, доходился до звона в ушах или до слуховых галлюцинаций?» — подумал Тимоха, посмотрел на товарища. Понял без слов, что Гоша тоже слышит комара.

Показался сам виновник «галлюциногенного торжества» — крутится возле Гошиного лица! Голодные все одинаковы — что комар, что человек: бросаются на самое большое, чего много! Гоша выглядит гораздо аппетитней Тимохи. Сегодня первое апреля. День дураков или День юмора, — кому как нравится. Зима. Медленно крупными хлопьями падает мокрый снег и комар летает. Кому расскажи, — не поверит! Значит, сегодня не день юмора, а день дураков!

Объяснение простое. Где-нибудь на пойменном дереве, в углубление или выемке, растаял снег, образовалось немного водички. В этой выемке комар в том году в дождливую погоду яйца отложил. Личинки вылупились. Солнышко греет, вода нагревается. Личинка развилась раньше положенного времени. Личинка комара быстро развивается, — парниша на практике знает: когда-то был неплохим аквариумистом. Личинки комара, каретры, отличный живой корм для аквариумных рыбок.

Комар вылетел, скажем — получил путёвку в жизнь. Путёвка оказалась не по сезону! Жрать-то комару нечего, верней, некого. За птичкой ему не угнаться. Да птичка и сама комара схарчит.

Косолапый ещё дрыхнет. А тут Гоша подвернулся на голодное комариное брюхо! Пришлось пожалеть насекомое, спасти от голодной смерти. Забрал Гоша путёвку у комара: хлоп! несильно. Ребята ещё убедились, что это именно комар, — провели, так сказать, экспертизу. Точно, он: крупный комар был…

До реки Пожарской шли, точней будет — тащились три часа. По Найбе рыхлый снег, не пухляк. Ребята пока не знают такого понятия — снег-пухляк, не встречались. Получается довольно глубокая лыжня, сантиметров за двадцать. Шли, меняясь через каждые двести метров. На этом отрезке пути вымотались гораздо больше, чем когда махали через хребет. Тимоха не берется утверждать со сто процентной уверенностью, что стоит напротив устья реки Пожарской. — Не был на самом устье.

На Пожарскую попали с речки Нижняя Угольная. Это второй приток начинающейся Найбы. Пожарская по карте — третий приток. Руководствуется картой. У них, правда, нет карты, — только видели подробную карту, запомнили то, что успели. Ладно, какое бы ни было название у правобережного притока Найбы, бивуак надо ставить здесь, на этой речке, время поджимает, да и устали, однако.

Устье реки с двух сторон зажато сопками, поросшими ельником. Правый берег крутой. В метрах пятидесяти от устья начинаются осыпи. На левом берегу сопка отступает на север. В полутора сотнях метров от устья ельник уже стоит на равнине, смешавшись с пойменным лесом. Ещё полторы сотни метров вверх по течению, и на левом берегу начинается большая, широкая пойма. Для верховьев такие большие поймы — редкость. В ельнике, недалеко от края поймы, преступили к разбивки бивуака.

Речка под боком, а Найба — в двухстах метрах ниже. Тимоха собрал снеговую лопатку, вручил инструмент Гоше, а сам занялся костром. В пойме свалил небольшую ольху, отпилил четыре чурки, каждая — около полуметра длиной. Лыжами утоптал снег на месте будущего очага, уложил ольховые чурки, на них развёл огонь. О наличии сушняка говорить не стоит. В смешанных лесах, где ель, пихта, берёза, ива, ольха, у самой поймы тополя стоят, — сушняка навалом, хоть разводи пионерский костёр!

Что парниша и сделал. Не любитель он пионерских костров, но в зимнем случае чем сильней огонь, тем быстрей костёр опуститься на землю. Если есть возможность, надо делать большой огонь. Если нет такой возможности, надо искать другое место. Чтоб появилась возможность сообразить пионерский костёр.

Костровая яма — отличное укрытие от ветра, от мороза. В снеговые стены ямы втыкаешь шесты, прутья, развешиваешь вещи на просушку. Сегодня есть, что сушить: всю робу, в которой шли, до трусов включительно. Гоша убрал с полметра снега, подготовил площадку под палатку. Можно было бы поставить палатку наверху. Ребята подумали, что если их временное жилище немного вкопать в снег, будет теплей.