Записки «русского азиата». Русские в Туркестане и в постсоветской России - [136]

И вот — после многих лет — с волнением набираю телефон Гали. Боже мой, время не изменило голос Гали-десятиклассницы!

Разговор по телефону начал с предположения, что вряд ли она догадывается, кто ей звонит. Однако она тут же назвала моё имя и фамилию. Я был в недоумении:

— Каким образом ты узнала меня после стольких лет?

— У меня в руках твой сборник стихов!

— Как попал он к тебе?

— Мне привезла его младшая сестра, она преподаёт в нашей школе.

Действительно, сборник вышел в канун юбилея со времени окончания школы, что и послужило поводом отправить его в родной город, в школу. «Родной город» потому, что я родился в этом городе, затем семья уехала из него, в восьмом классе снова вернулась. Что касается сборника, то воистину:

«Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся».

Галина окончила физмат областного педагогического института, работала педагогом. Мы вспомнили школу, наших учителей и однокашников. У неё семья, дети, внуки, и вообще всё так, как я и предполагал. Галя сообщила мне приятную информацию — продиктовала телефон своей одноклассницы — той самой девушки с толстой косой до пояса. Она училась на филфаке того же института, и с тех пор они не теряли друг друга из вида. И это тоже было приятно. И у неё — семья, дети, внуки…

Пунктир нашей весны, пунктир нашей осени, а между ними — жизнь… Позднее, вспоминая наши школьные вечера, Галя, в «одноклассниках» как-то написала мне такие строки: «У девчонок, вмиг росла температура, когда на танец приглашал их Юра». Подтекст этих незамысловатых строк, если он присутствует, мне очень дорог.

Кроме школьной юности, была юность студенческая. Пять лет той поры прошли в Алма-Ате, в то время столице Казахстана. Там была другая Галина. Она появилась у нас на втором курсе, после декретного отпуска. Её появление сразу же вызвало у меня недоумение — зачем ей инженерный факультет? Почему не театральный или кинематографический институты, ведь «она была прекрасна — Софи, и та же стать» — под Софи я подразумеваю Софи Лорен в лучшие её годы. Между ними было много внешнего сходства.

Замечательный ровный характер, благородная красота, обаяние, интонация, голос Галины должны были волновать с экрана и сцены миллионы людей, а не только наш факультет, преподавателей и всех тех, кто с ней был знаком. Впрочем, за описанием истинных качеств таких женщин, как Галина, я отсылаю вас к одному из гениев пера — Николаю Васильевичу Гоголю, конкретно к его лирическому эссе «Женщина» — лучше не скажешь!

Учиться ей было трудно — семья, ребёнок. Иногда она появлялась у нас в студенческом общежитии, и мы с удовольствием оказывали ей помощь в оформлении курсовых работ. Обстановка в нашем общежитии была благопристойной, ничего общего с мерзкой современной обстановкой, описанной Алексеем Ивановым в романе «Общага-на-Крови». Муж Галины всегда находился «за кадром». Он был старше её и уже работал. Видимо он доверял ей полностью. За все студенческие годы — не припомню, при каких обстоятельствах, лишь однажды — мне удалось мельком увидеть его. Сложилось впечатление, что это был высокий, импозантный мужчина в стиле Ги де Мопассана.

Постепенно мы стали дружны с Галиной — и не более того. Единственное, что мне было позволено, — поцелуй в щёчку при прощании. Я, меломан и театрал был постоянным её спутником. В наши студенческие годы ходить по театрам было проще простого — билет на галёрку стоил копейки, а если зрительный зал не был заполнен, то можно было с комфортом расположиться и в партере.

Однажды в республиканском оперном театре мы попали на «бельэтаж» и расположились рядом с соседней секцией балкона, разделявшей нас невысокой перегородкой, обшитой малиновым бархатом. После окончания спектакля Галя призналась: — Молодой мужчина пытался взять меня за руку!

Я был возмущён наглостью незнакомца, но вынужден был произнести:

— Я его понимаю! Сидеть по соседству с тобой, какой уж тут балет! — но впредь старался быть осмотрительней.

В другой раз, на какой-то фильм, нас занесло на рабочую окраину города. Галина была в короткой мутоновой шубке, окрашенной… в ярко-розовый цвет — писк моды во времена стиляг. Мы припозднились и уже при полном зрительном зале направились к первым рядам. И тут по залу прокатился гул и свист. Так рабочая молодёжь встретила «залётную птичку» из центра города. Мы шли как по раскалённой сковородке, и — поделом!

Признаюсь! Я был влюблён в Галину — влюблён безо всякого шанса на взаимность. Впрочем, она об этом и не догадывалась. Это была платоническая любовь студента с неопределённым будущим. Но на то она и платоническая любовь, чтобы предмет обожания вознести на особый пьедестал!

Позднее, после окончания института, в силу различных обстоятельств, я потерял след Галины. Поиски ни к чему не приводили. И тут, опять на помощь пришел сайт «Одноклассники.ru». Он вывел меня на родственника Галины. И снова — телефон, затем интернет, тот же грудной, мягкий голос - всё та же Галина.

И снова я блаженно возвращаюсь в пунктир моей студенческой юности, заново переживаю чувства, над которыми не подвластно время.

Многие мои сверстники, однокашники, друзья, коллеги сопричастные к моей жизни остались в душе, а некоторые из них занимают особое место. здесь уместно задаться вопросом, сколько же места в нашей душе, и какова она, душа? В душе всегда есть место тому, что нам дорого и свято. Что касается счастья, то оно всегда лежит в будущем или же в прошлом, Настоящее никогда не удовлетворяет нас, а будущее не надежно, прошедшее не возвратно.