Записки реаниматолога - [14]
Майор, а туда же
Нужно признать, что в последнее время, с приходом Шойгу, за армейскую подготовку взялись очень серьезно. Солдаты сейчас не убивают время на кухне, а изучают боевую подготовку, много времени проводят на плацу и стрельбах. Физически стали значительно крепче. Да и офицерам дали серьезный стимул развиваться, каждую осень они сдают физическую подготовку, по результатам которой, в случае сдачи на «отлично», они получают хорошее денежное довольствие. Все это отразилось и на здоровье в целом, работы в госпитале стало в разы меньше.
Но так было не всегда. Лет пять назад, в сердюховские лихие времена, когда армия рассматривалась как средство обогащения, духовный развал в головах вел к физическому разложению.
Иногда это приводило к совсем странным случаям из нашей практики. Лет восемь назад поступил майор российской армии, пухлый, с покрасневшим лицом, офицер. Рабочий диагноз у него был — инородное тело в прямой кишке. Из анамнеза известно — сел на табурет голой жопой, и туда провалилось нечто. Я думаю, вы догадались, что это было. Да, на обзорной рентгенограмме, мы отлично увидели, рентгенконтрастный предмет, весьма похожий на член громадных размеров.
При осмотре места происшествия, нет, не табуретки, а периональной области, сделан был вывод, что пациент ни один час, пытался его выковырять, всячески всеми возможными предметами обихода. Расколупал себе анус в кровь.
Учитывая невозможность добраться до сексуального оборудования через задний проход, решено пациента и его игрушку спасти в условиях операционной.
В вену ввели анестетик, а так же релаксант, в ротовую полость вставили (нет, не член) дыхательную трубочку, перевели на управляемую вентиляцию.
Разрезать его не стали, пожалели. Хирург попросту выдавил дилдо под аплодисменты персонала клиники. Не сочтите за рекламу, но надо сказать должное — дюраселевские батарейки очень и очень долго играющие. Эта вот штука продолжала жужжать и вибрировать в лотке, зазывая с ней поиграться.
В тот же вечер офицер убыл в свою часть. Его никто не задерживал. Извлеченное инородное тело обмыто и направлено на гистологическую экспертизу (шутка). Отдали его пациенту, как розы даме на восьмое марта.
Хотя, возможно, что он попросту лечил простатит, кто знает, а я на него наговариваю…
Сложный выбор
Иногда соглашусь, что лечение не есть благо. Проецируя на себя — хотел бы я быть на месте этого пациента? Возможно, наше общество еще не доросло до мысли, что неминуемая смерть в лоне семьи, при глубокой старости — есть благо. А то, что мы тянем, тянем бедных стариков — уже заведомо известно, что дверь открыта для них только в одну сторону, — есть некое зло.
Но нам, медикам, выбирать нельзя, раз родные вызвали скорую, раз настояли на госпитализации, значит, они желают своему родному этой участи.
Вот и сегодня я пришел с суточного. Ночью поступил дедушка, уже далеко за семьдесят. Ишемический инсульт, поражение распространилось на ствол мозга. Но он в оглушении и все понимает, правильно отвечает на вопросы, он понимает, что уходит, и мы понимаем. Ему бы сделать это в своей койке, держась за руку дочери. Но родные посчитали иначе, решили, что на больничной койке ему будет лучше. И он поступает в наше отделение, завертелась реанимационная машина: уколы, пробы крови из пальца, вены, артерии и не раз, постановка желудочного зонда, кормление через него. Он все понимает, родных лиц нет, он медленно угасает, скоро ему светит искусственное дыхание. Потом начнет отказывать сердце, поставят центральный катетер, начнут вводить вещества похожие на адреналин. У нас нет прав на эфтаназию, нам нельзя в этом направлении думать. Мы будем тянуть до последнего, до пролежней, пневмонии, бесконечных уколов, заборов анализов. Я б не хотел себе такого конца.
С другой стороны — как родным знать, что это все, что лучше ему будет дома? Иногда, действительно, сложно сделать выбор…
Ну причем здесь дети?
Меня сложно удивить пьяным человеком, хотя, конечно, выкрутасов от них насмотрелся всяческих. Выход из алкогольной комы не всегда плавный, бывает, чудят ребята, и самые интересные случаи я описываю в своих записках.
Но когда поступил пятилетний малыш в глубокой алкогольной коме, это было странно, а еще более странно, когда оказалось, что ребенок принял отраву не случайно.
Как потом выяснилось, женщина, мама малыша, обнаружив недостаток алкоголя в своей крови, решила сгонять на соседнюю улицу к бабке за дешевым самогоном, добряче сдобренным таблетками димедрола. Дома остался вечно голодный малыш и любящий дедушка.
— Деда, я кушать хочу! — канючил худющий, в грязном одеянии, с торчащей из носа зеленой козюлькой, мальчик.
— Отстань! — отмахнулся от него старик, — Ты с утра хлеба натрескался, вона какую харю наел, — потрепал за щеку, пьяно щурясь, любимый дедушка. — На закусь глаз не клади, это наше!
— Ну де-еда-а-а! — заплакал ребенок.
— У-у-у, достал спиногрыз! Пусть тебя твоя гулящая мамка кормит! На вот, глотни! — откупорил старик бутылку шипящего напитка. — Успокойся уже! — мальчик с жадностью стал глотать приятный апельсиновый фреш на алкогольной основе. — Ну ну, все, хватит! — с силой вырвал приятный напиток. — Ишь заглотыш растет, — погладил шершавой рукой, пьяный старик, — наша кровь!
