Записки реаниматолога
Владимир Шпинев — обычный реаниматолог, каждый день спасающий жизни людей. Он обычный врач, который честно делится своей историей: о спасенных жизнях и о тех, что не получилось спасти. Удивительно трогательные, безумно смешные и честные истории сделали «Записки реаниматолога» одним из самых читаемых блогов на LiveJournal. Здесь вы найдете только правду, и ничего, кроме правды и смеха.
| Жанр: | Современная проза |
| Серии: | - |
| Всего страниц: | 49 |
| ISBN: | 978-5-17-102868-8 |
| Год издания: | 2017 |
| Формат: | Полный |
Записки реаниматолога читать онлайн бесплатно
От автора
Про то, как я стал врачом
Меня спрашивают: как же я дожился до жизни медицинской.
Ну погнали…
В медицину я стремился с раннего детства. В игрушках у меня были тонометр, фонендоскоп, ампулы с морфием. Первую кошку препарировал уже в четыре года, прям с добротой вспоминаю еще бьющееся теплое сердечко кошечки.
Потом собачки, крысы. А в восьмом классе, я с корешем, тоже хирургом стал, пошли на кладбище, дождались, когда похоронят свежего человека. Ночью, когда светила луна, мы откопали свежую могилку, достали гроб. Вытащили мужика и там же сделали первый разрез на груди. И тут мужик как вскочил и ка-ак рванул, с криками сиганул в сторону реки. Мы тогда чуть не обосрались, но, взяв себя в руки, мы догнали мужика и вынули еще бьющееся сердце, потом вернули его в ящик и заново захоронили.
Как потом узнали, похоронили то мужика в летаргическом сне! Вот так и появился мой первый спасенный пациент и первый холмик от моего лечения. Потом вскрыли еще троих, но те уже были реально умершими. Зато мы точно узнали, что у людей в животе и что душа не находится в области мочевого пузыря, ибо он был пуст.
Институт. Корпение над учебниками. Пока все гуляли, я учил, учил, учил. Окончил институт с красным дипломом. До сих пор помню, как все пошли отмечать это дело, я же залез под стол и сожрал мой красный диплом, он был солоноватым на вкус, видимо это так же была проверка на психологическую устойчивость — бумагу для дипломов изготавливали вполне себе съедобной.
Потом, когда все два года проходили интернатуру, я лечился в психиатрической клинике. Много всего тогда передумал… Глотая очередную таблетку галоперидола, понял, что я нужен людям, во мне не должен умереть знахарь! Как же я теперь занимаюсь врачебной практикой? Да просто — купил в Москве, в подземном переходе обычный диплом врача, вместе с интернатурой.
Бойтесь нас!
Это, конечно, была шутка, отец мой — врач, брат — доктор, бабушка по отцовской линии была операционной сестрой, ну и я никуда не сворачивал, тож на дохтура выучился.
Наша работа
Каждый день, выходя на работу в свою клинику, мы встречаемся с относительно плановыми пациентами, которые особо не напрягают нашу нервную систему: обычное грыжесечение, лечение неосложненных инфарктов миокарда, очаговые пневмонии, несложные анестезии. Но иногда появляются «штучные» больные, которых очень хочется кому-нибудь спихнуть, дабы не влезть в неприятную ситуацию, когда возможное течение болезни и манипуляции могут выйти из-под контроля. Я думаю, у каждого практикующего доктора встречались такие, и только силою своей воли, стиснув зубы, идешь на спасение, лечение такого пациента, и при благоприятном исходе по-детски в душе радуешься положительному эффекту.
Чем хороши крупные клиники — это возможностью максимально обследовать больного, получить помощь со стороны коллеги, есть дополнительная аппаратура, значительно облегчающая ту или иную сложную, а под час рискованную, манипуляцию.
Хочу пояснить вышесказанное из своей практики анестезиолога. Практически ежедневно у нас оперируют под эндотрахеальной (когда в легкое подается газовая смесь из кислорода, воздуха и газового анестетика), либо под внутривенной с искусственной вентиляцией легких анестезией. Для данных видов обезболивания необходима интубация трахеи, то есть установка специальной эндотрахеальной трубки в трахею, данная манипуляция необходима для полного контроля над внешней функцией дыхания и подключения больного к аппарату искусственной вентиляции. При этом в вену вводятся релаксанты подобные яду кураре, и больной не в силе сократить ни одну поперечно-полосатую мышцу организма, в том числе отключается и дыхательная мускулатура, — так создаются идеальные условия для оперативного вмешательства. В большинстве случаев данная манипуляция никаких трудностей не предвещает, и все идет по плану.
Но иногда по особым признакам мы можем предвидеть сложности при установке данной трубки. Чем грозит неудача интубации? Поясню. Обычная анестезия начинается с так называемой индукции анестезии — в вену вводится анальгетик (фентанил), анестетик (тиопентал, диприван) больной глубоко засыпает, далее следует миорелаксант, обычно короткого действия (дитилин), сокращаются все мышцы с последующей полной релаксацией, вплоть до остановки дыхания, производится принудительная вентиляция легких через маску, далее вводится специальный аппарат (ларингоскоп) с лампочкой на конце в ротовую полость, поднимается надгортанник, доктор визуализируя голосовые связки вводит трубку в трахею, подключая больного к аппарату ИВЛ (искусственная вентиляция легких). В подавляющем большинстве случаев так и происходит. Однако изредка в силу анатомических особенностей больного, неопытности анестезиолога или неисправности ларингоскопа трубку установить не удается, чаще всего она оказывается в пищеводе, тут главное не теряться и принудительно раздышать пациента через маску с мешком, иначе при отсутствии дыхания больной попросту может погибнуть.
Так вот, предвидя сложности интубации, анестезиолог готовится к операции особенно щепетильно — просит коллегу постоять рядом (как говорится «поддержать штанишки» коллеге), вызывает бронхоскописта (можно заинтубировать посредством бронхоскопа), попросить более опытного коллегу произвести данную манипуляцию. Благодаря этому риск практически сводится к нулю.
