Записки партизана - [27]
И во всяком случае не вам взывать истерически к русским людям о том, чтобы они очнулись от чего-то.
6. Поищем путей более разумных.
Этот пункт самый главный. Здесь говорится об улаживании «нашего» «семейного» спора. И тут лицемерие представителя колчаковского «правительства» достигает геркулесовых столпов. Г. Бондарь не настолько наивен; мы полагаем, что он изучил социальные науки во Франции; знаем также, что он участвовал в вооруженном восстании в Красноярске в декабре 1905 г., знаем, что он был убежденным террористом. Следовательно, он прекрасно знает, что революционный пролетариат и трудовое крестьянство, с одной стороны, и буржуазия — с другой, такая же семья, как сожительство волка с овцами. И тем не менее ему приходится лгать на каждом шагу, глубокомысленно толкуя «о семейном споре». Поклонник колчаковского кнутодержавия, мы вам не верим! Ренегат, вы слишком низко пали! Вы предлагаете нам переговорить о «наших» задачах и целях? Наши задачи и цели, как небо от земли, далеки от ваших грабительских целей и задач, и объединение на этой почве, да еще на основе так называемых «непартийных лозунгов и программ» представляет из себя жалкую уловку. Что касается до «великой демократической России», то она осуществится только через труп Колчака. «Мы должны быть снисходительны и друг друга строго не судить». Что за жалкие слова! В этих словах видна фигура пресмыкающегося гада, который молит о пощаде. И это вы мечтаете о пощаде после того, как вы сами же себе подписали смертный приговор. И это вы делаете попытку войти в мирные переговоры после всех сделанных вами чудовищных злодеяний, перед которыми бледнеют ужасы средневековья. Все повстанцы отвечают вам решительно: слишком поздно! Поздно! Повстанцы все, как один, говорят вместе с замученным крестьянством: будьте прокляты!
7. Уже командующий войсками и т. д.
Генерал Марковский обещает полную амнистию добровольно сложившим оружие повстанцам. Должно довести до сведения подобных господ, что предложение подобного рода является лишним оскорблением. Вы, почтеннейшие, оскорбляете нашу честь революционера и социалиста оскорблением, за которое вы впоследствии строго ответите. Что касается «искренности» этих заявлений, то им ломаный грош цена, потому, что уже не один из нас попал на удочку. Мы не настолько слепы, чтобы не видеть, что «на воре шапка горит». А потому, принимая во внимание ценность подобных заявлений, мы делегации не пошлем.
8. Если же вы пожелаете и т. д.
Присылайте делегата. Тасеевский Совет заранее гарантирует вам неприкосновенность личности и свободный возврат при условии отсутствия с вашей стороны шпионажа.
Тасеевский Совет армейских и крестьянских депутатов.
Ответная нота была составлена т. Рытниковым и одобрена советом>{57}.
II. ПОСТРОЕНИЕ АРМИИ
Первичной ячейкой, из которой затем выросла вся наша армия, были 4 тасеевские роты.
Вскоре после организации их возникли отдельные отряды: топольский, шеломковский, убысинский, денисовский, асанский, апанский и т. д.
Все эти отряды входили в тот или иной наш фронт и в оперативном отношении были подчинены штабу и командующему всеми силами.
При соединении двух-трех таких отрядов для проведения какой-либо операции общее командование поручалось или начальнику одного из соединенных отрядов, или специальному лицу, назначенному штабом.
Такое деление продолжалось до 1-го армейского съезда.
Неудобство существовавшей системы сказывалось в том, что эти отряды, сформированные из односельчан, неохотно покидали район расположения своих деревень.
Армейский съезд постановил покончить с существованием отдельных отрядов, и они были переформированы в полки. Каждый полк состоял из 3-х батальонов, батальон — из 3-х рот, а в роте было от 70 до 100 человек.
При каждом пехотном полку были команды конной и пешей разведки, человек по 60 в каждой.
Всех полков у нас было 6 — 3 пехотных и 3 кавалерийских. Кавалерийские полки состояли из 4 эскадронов, а в каждом эскадроне было от 70 до 100 человек.
Кавалерийские полки специально разведочных команд не имели.
Командный состав начинался с отделенного, затем были взводные, ротные, батальонные, командиры полков, и кончался командующим.
Совершенно самостоятельно существовали и находились в непосредственном распоряжении командующего пулеметная команда и отряд особого назначения.
К концу сентября переформирование армии было закончено.
Общее руководство всей жизнью и боевыми операциями принадлежало штабу, от которого командующий и получал распоряжения и указания.
Впоследствии состав армии сильно возрос, и количество людей в роте стало доходить до 200 и более человек. Некоторыми товарищами даже поднимался вопрос о формировании новых полков, но, ввиду того, что предстояло скорое соединение с Красной Армией, это проведено не было.
В каждой роте и батальоне существовали выборные комитеты, которые ведали распределением обмундирования, снабжением, продовольствием и т. п. Но каждое постановление комитета нуждалось в утверждении или ротного или батальонного командиров по принадлежности.
При комитетах были организованы товарищеские суды. В их компетенцию входил разбор более мелких преступлений и проступков. Самое большое наказание, которое могло быть наложено товарищеским судом, состояло в обязании провинившегося выполнить вне очереди восемь нарядов.
В этой книге не говорится о заговорах и не раздуваются мифы до невероятных масштабов, но есть опровержения многих историй, которые отдельные биографы Фредди выдают за истинные. В ней нет домыслов – каждый факт перепроверялся не по одному разу. Автор встречался со всеми героями этой истории: с музыкантами и менеджерами Queen, с друзьями и родственниками Фредди – десятки часов интервью, дни и часы, проведенные в архивах и библиотеках, поиск новых источников и новых свидетелей. Прочитав эту книгу, вы узнаете, почему личная жизнь и смерть Фредди Меркьюри продолжают оставаться тайной и по сей день.
Академик Игорь Васильевич Курчатов (1903–1960) принадлежит к числу тех ученых, чьи труды и практические усилия определили будущее человечества. Благодаря ему Советский Союз сумел в сжатые сроки создать атомную, а затем и водородную бомбу, разрушив ядерную монополию США, начал создавать атомный подводный флот. Курчатов не только заложил основы мирного применения атомной энергии, но и открыл путь исследованиям по управляемым термоядерным реакциям. Несмотря на всемирное признание заслуг Курчатова и большое количество посвященных ему публикаций, многие стороны его жизни остаются неизученными и малоизвестными.
Александр Житинский провел на земле 71 год и 5 дней, оставаясь неизменно молодым, веселым и добрым.Он был писатель. Из самых-самых талантливых в Петербурге. В России. В наше время.А еще он был лирический поэт. Настоящий. Умелый и удачливый сценарист. Неутомимый издатель. Работал, как жил, – быстро. Спеша в будущее. С которым у Александра Николаевича был какой-то необъяснимый постоянный контакт, похожий на дар предвидения.Самуил ЛурьеОн был трудоголик и жизнелюб. Он в совершенстве познал сокрушительную силу смешного и лучше многих и многих понимал бесконечно печальное «над вымыслом слезами обольюсь».
«Не помню, в котором году, но, вероятно, это было в 1894, в первых числах июля меня очень просили приехать в Ильинское, под Москвой, к больному адъютанту Вел‹икого› Князя Сергея Александровича, З. Ф. Джунковскому, с которым мы до того одновременно служили в Преображенском полку. Болезнь была несерьезная, Джунковский лежал, и врачи не умели ему помочь – так думал он и его окружающие, но в сущности это было не так, излишне беспокоились его друзья…».
В книгу, посвященную жизни и творчеству Владимира Высоцкого, вошли воспоминания о нем друзей и родственников, товарищей по театру Л. Филатова, В. Смехова, А Демидовой и других. Кроме того, сюда включен текст интервью с В. Высоцким для телевидения в Пятигорске. Значительное место в сборнике отведено выступлениям В. Высоцкого на концертах.
Книга Татьяны Киселёвой погружает нас в атмосферу зарождения нового искусства движения — эвритмии. Рудольф Штейнер в тесном сотрудничестве с Марией Штейнер фон Сиверс создал основы для того, чтобы сделать видимыми речь и музыку в движениях человека. Татьяна Киселёва активно участвовала в развитии этого в Гетеануме /Дорнах, Швейцария/ и в сценических представлениях по всей Европе.Читатель может познакомиться с историей развития эвритмии, как и прикоснуться к ценнейшим указаниям Рудольфа Штейнера по отношению к русской эвритмии.