Записки от скуки - [34]
Однако с подобными догадками не годится доходить до критики буддийских повествований.
CLXXXVII
Некий человек, проходя по тракту Кога-наватэ, с удивлением обнаружил, что мужчина, одетый в косодэ[251] и широкие шаровары, старательно моет в воде рисового поля деревянную статуэтку бодхисаттвы Дзидзо. Тем временем откуда-то появились два или три человека, одетых в охотничьи платья, и с возгласом: «О, да вы здесь!» — увели того незнакомца. Оказалось, что это был сиятельный министр двора Кога.[252]
А во времена душевного равновесия это был человек замечательный, достойный всяческого уважения.
CLXXXVIII
Когда священный ковчег, принадлежащий храму Тодайдзи, собрались из святилища Вакамия, что входит в состав Восточного храма,[253] вернуть на место, с ним отправились вельможи и сановники из рода Минамото. И тут господин Кога, который был тогда генералом, выехал вперед и принялся криками разгонять толпу перед процессией.
— Может быть, около самого-то храма и не полагается расчищать путь? — заметил ему Первый министр Цутимикадо.[254]
— Кому, как не воину, знать обязанности конвоя! — только и ответил на это генерал.
Позже, когда об этом случае зашла речь, он сказал: — Наш Первый министр «Извлечения из Северных гор» видел, а «Толкование Сайкю»[255] не знает. Ведь священный ковчег боится сонмища злых демонов и недобрых богов, поэтому есть особые причины расчищать путь перед ним именно при подходе к храму.
CLXXXIX
Термин «численно определенные» относится не только к храмовым монахам. В «Установлениях годов Энги» встречается формула: «численно определенные нёдзю».[256] Это прозвание относилось прежде ко всем служащим, число которых было строго установлено.
CXC
Достославные имена не ограничиваются сукэ; к именам достославным принадлежат также и сакан.[257] Это есть в «Кратком изложении важнейших принципов управления».[258]
CXCI
Гёсэн-хоин из Ёкава[259] говаривал так:
— Китай — страна мелодии, там нет ритмичной музыки. Япония — страна четкого ритма, где нет мелодичной музыки.
CXCII
У китайского бамбука лист узкий, у речного — широкий. В окрестностях императорских каналов растет речной бамбук, а поблизости от дворца Нидзю[260] — китайский.
CXCIII
Ступа[261] бывает или «отвлекающей путника», или «спешивающей всадника»: под горой ставится «спешивающая всадника», на горе — «отвлекающая путника».
CXCIV
Десятую луну называют каминадзуки — «месяц без богов», но нигде не написано, что во время десятой луны нужно избегать праздников. Из священных книг этого тоже не видно. Однако не обязано ли это название тому, что в десятую луну нет ни одного праздника в синтоистских святилищах?
Правда, есть предание о том, что в десятую луну все сонмище богов собирается у святилищ Дайдзингу, но оно безосновательно. Если бы так было на самом деле, то в Исэ десятая луна должна бы быть специально временем праздников, но и этого нет. Часты в десятую луну поклонения августейшего в святилищах, это верно. Но чаще всего они безуспешны.
CXCV
В наше время никто не знает, как вешался колчан в доме человека, отстраненного высочайшим повелением от должности.
Когда болел государь или повсюду в стране вспыхивала моровая болезнь, колчан подвешивали в алтаре святилища Годзё.[262] В Курама[263] есть святыня, называемая Юги-но мёдзин — Пресветлый бог с колчаном, к нему тоже крепили колчаны.
Если колчан, которым в былые времена опоясывался глава департамента дознаний, вывешивали на доме, входить туда воспрещалось. В наше время, когда обычай этот исчез, в таких случаях дом стали опечатывать.
CXCVI
Раньше прежде чем виновного высечь розгами, его подводили к станку для порки и привязывали. В наше время уже никто не разбирается ни в этих станках, ни в том, как привязывать к ним.
CXCVII
Сочинение под названием «Запись обетов, клятвенно произносимых наставниками» начал писать на горе Хиэйдзан высокомудрый Дзиэ.[264] Среди законодателей ни о каких «записях обетов» не было и речи. Во времена древних мудрецов управление осуществлялось безо всяких «записей обетов», это вошло в обычай лишь в последнее время.
И еще: в законах говорится, что вода и огонь не бывают грязными, грязным может быть лишь сосуд.
CXCVIII
Это случилось в те времена, когда его высочество Правый министр Токудайдзи стоял во главе департамента дознаний. Однажды во время заседания департамента, происходившего в Средних воротах, бык чиновника Акиканэ выпрягся, вошел в помещение и, поднявшись на возвышение для управляющего, улегся там, пережевывая свою жвачку.
Присутствующие решили, что это очень дурной знак, и заявили, что быка-де следует препроводить к чиновникам из Ведомства светлого и темного начал. Услышав это, отец Токудайдзи — Первый министр — заметил:
— А для быка нет никакой разницы, хорошо это или плохо. У него есть ноги, и не вольно ли ему взбираться куда вздумается? Такой непредвиденный случай — не причина для того, чтобы у несчастного чиновника отнимали его жалкого быка, на котором он случайно приехал на службу.
Тогда быка вернули владельцу, а циновку, на которой бык лежал, заменили. И как будто решительно никакой беды не стряслось.
Говорят же: «Если, встречаясь с бедой, ты не думаешь, что это беда, то она о себе и не напомнит».
«Записки на досуге» Ёсида Канэёси (1283–1350) — замечательное произведение японской литературы. Автор знал придворную жизнь, монашеский быт, слышал голоса улицы. Он видел зыбкость этого мира и восхищался им. Был наблюдателен и ироничен, сочинял стихи, возглашал молитвы и выпивал с друзьями. Пытался остановить бег времени, сгустить его текучесть, удержать его мимолётный след. Ёсида Канэёси был одним из тех выдающихся людей, кто заложил основы японской эстетики.
Эти новеллы подобны ледяной, только что открытой газированной минералке: в них есть самое главное, что должно быть в хороших новеллах, – сюжет, лопающийся на языке, как шипучие пузырьки. В тексты вплетены малоизвестные и очень любопытные факты, связанные с деятельностью аэрокосмических Конструкторских бюро. Например, мало кому известно, что 10 октября 1984 года советский лазерный комплекс «Терра-3» обстрелял американский орбитальный корабль «Челленджер» типа «Шаттл». Тот самый, который спустя два года, 28 января 1986 года взорвался при старте.
За последние десятилетия «Война Кольца» проанализирована вдоль и поперек. Наверное, только Текущая Реальность изучена ныне лучше, нежели мир Дж. Р. Р. Толкиена. Исходный Текст снабжен комментариями и целыми томами толкований, он рассыпан калейдоскопом продолжений, вывернут наизнанку сонмом пародий, оттранслирован на языки музыки, анимации, кино. Относительно всех мыслимых плоскостей симметрии Текста созданы и апробированы «зеркальные отражения».
Автор книги В. Дунаев, долгое время работавший в Японии в качестве корреспондента АПН, не претендует на последовательное раскрытие общественно-политических проблем Японии. Но та мозаичность, которой отличается эта книга, многообразие жизненных ситуаций, человеческих судеб, личные наблюдения и впечатления автора — все это позволяет в конечном итоге сделать достаточно глубокие обобщения, пополнить наши знания о Японии и японцах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из самых знаменитых откровенных романов фривольного XVIII века «Жюстина, или Несчастья добродетели» был опубликован в 1797 г. без указания имени автора — маркиза де Сада, человека, провозгласившего культ наслаждения в преддверии грозных социальных бурь.«Скандальная книга, ибо к ней не очень-то и возможно приблизиться, и никто не в состоянии предать ее гласности. Но и книга, которая к тому же показывает, что нет скандала без уважения и что там, где скандал чрезвычаен, уважение предельно. Кто более уважаем, чем де Сад? Еще и сегодня кто только свято не верит, что достаточно ему подержать в руках проклятое творение это, чтобы сбылось исполненное гордыни высказывание Руссо: „Обречена будет каждая девушка, которая прочтет одну-единственную страницу из этой книги“.
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Самый верный путь к творческому бессмертию — это писать с точки зрения вечности. Именно с этой позиции пишет свою прозу Чингиз Айтматов, классик русской и киргизской литературы, лауреат престижнейших премий. В 1980 г. публикация романа «И дольше века длится день…» (тогда он вышел под названием «Буранный полустанок») произвела фурор среди читающей публики, а за Чингизом Айтматовым окончательно закрепилось звание «властителя дум». Автор знаменитых произведений, переведенных на десятки мировых языков повестей-притч «Белый пароход», «Прощай, Гульсары!», «Пегий пес, бегущий краем моря», он создал тогда новое произведение, которое сегодня, спустя десятилетия, звучит трагически актуально и которое стало мостом к следующим притчам Ч.
В тихом городке живет славная провинциальная барышня, дочь священника, не очень юная, но необычайно заботливая и преданная дочь, честная, скромная и смешная. И вот однажды... Искушенный читатель догадывается – идиллия будет разрушена. Конечно. Это же Оруэлл.