Записки натуралиста - [18]
Мы получили много одобрительных писем и, в частности, от Сергея Алексеевича Зернова. И если раньше нас поддерживали как бы авансом, то теперь многие поверили в то, что наша молодая станция оправдывает возлагаемые на нее надежды.
Н. М. Книпович сообщил, что он широко использует наши работы в своей новой книге по гидрологии и биологии Черного моря, которая явится завершением результатов черноморской научно-промысловой экспедиции. Все это было чрезвычайно важно для станции: появилась точка опоры для дальнейшего развития нашей работы. Сборник сыграл определенную роль и в нашем служебном положении.
Однажды, выйдя на яхте из Новороссийской бухты, я встретился с судном Севастопольской биологической станции «Академик А. Ковалевский». На корабле находились Василий Никитич Никитин, профессор Иван Иванович Пузанов и несколько сотрудников станции. Пришвартовавшись и поднявшись на палубу, я узнал, что севастопольцы держат курс в Батуми, где В. Н. Никитин вместе с С. М. Малятским должны были организовать Грузинскую рыбохозяйственную и биологическую станцию.
Наша встреча в море оказалась до некоторой степени символической. Заезжавший к нам раньше С. М. Малятский говорил, что обсуждается вопрос о приглашении Нины Васильевны и меня на Севастопольскую биологическую станцию. Поэтому я не удивился, когда Василий Никитич по поручению С. А. Зернова (нового директора Зоологического института, в ведении которого находилась Севастопольская станция) предложил обсудить возможности нашего перехода. Вскоре мы получили официальное постановление Президиума Академии наук СССР о приглашении Нины Васильевны и меня на работу на Севастопольскую биологическую станцию.
До этого нам уже несколько раз предлагали перейти в другие учреждения, но мы отказывались, за исключением двух случаев.
В 1927 г. Николай Михайлович Книпович согласился возглавить создаваемый в Ленинграде Институт рыбного хозяйства. При этом он решил пригласить нас для работы в этом институте, а Новороссийскую станцию сделать одним из его опорных учреждений. Мы дали положительный ответ и вскоре получили официальные извещения о назначениях и вызовы для переезда в Ленинград. Но тут неожиданно было принято решение о создании в Москве Морского института, в Ленинграде — Пресноводного. Николай Михайлович отказался переезжать в Москву, мы тоже воздержались.
В 1929 г. предстояли выборы академиков в Академию наук СССР. Кандидатуры широко обсуждались в газетах, была развернута кампания по выдвижению. Многие научные коллективы выдвинули на вакансии академиков-зоологов кандидатуры Н. М. Книповича и Л. С. Берга. Руководство Академии наук СССР даже предложило Николаю Михайловичу занять пост директора Зоологического института. В то время обязанности директора (после ухода с этого поста академика Н. В. Насонова) исполнял А. А. Бялыницкий-Бируля, крупный зоолог и прекрасный человек, но весьма преклонного возраста. Он просил освободить его от занимаемой должности. Неожиданно в период подготовки выборов новых академиков кто-то в Зоологическом институте выступил против А. А. Бирули. Дело обсуждалось на собрании коллектива, на которое явился и Книпович. Коллектив встал на защиту Бирули, очень активно поддержали его Н. М. Книпович и Л. С. Берг. Спустя несколько дней в газетах появилось письмо «молодых ученых». Они выступали против кандидатур Книповича и Берга, называя их представителями «реакционных» течений в науке. Отборочная комиссия спешно сняла кандидатуры Книповича и Берга; на пост директора Зоологического института был рекомендован Сергей Алексеевич Зернов, профессор гидробиологии Сельскохозяйственной академии. Став директором, он пригласил нас на работу в Севастополь.
Отклонение кандидатур таких крупных ученых, как Н. М. Книпович и Л. С. Берг, вызвало широкий общественный отклик. Уже во время следующих выборов в Академию наук СССР (1929) Книповича избрали почетным академиком и назначили председателем Северного филиала Академии. Лев Семенович Берг тоже стал академиком, правда, по географическому, а не по зоологическому отделению (помешал его антидарвинизм).
Наблюдая Николая Михайловича на протяжении длительного времени, я невольно обратил внимание на любопытный факт. До своего избрания в почетные академики (в 1927 г. он стал членом-корреспондентом) Книпович по сути дела оставался в тени, несмотря на огромные заслуги в науке, в рыбной промышленности и старые активные связи с партией. До революции вместе с сестрой Лидией Михайловной (членом ЦК ВКП(б)) Николай Михайлович принимал участие в подпольной работе, выполнял поручения Владимира Ильича Ленина, передавал по назначению письма и нелегальные издания, предоставлял большевикам свою квартиру. Владимир Ильич и Надежда Константиновна встречались с Книповичами как близкие знакомые. В. И. Ленин высоко ценил научный опыт Н. М. Книповича и принимал участие в организации Азово-Черноморской экспедиции. Незадолго перед смертью В. И. Ленин написал специальную записку о Н. М. Книповиче, в которой охарактеризовал его как человека, консультациями которого следует всегда пользоваться.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
Книга содержит воспоминания о крупнейших советских востоковедах — академиках И. Ю. Крачковском и И. А. Орбели, члене-корреспонденте АН СССР Н. В. Юшманове, заслуженном деятеле науки УССР А. П. Ковалевском и других ученых. Подробно рассказано о творчестве малоизвестного арабского поэта XV в. Аррани. Приведены переводы его стихов.Издание рассчитано на широкий круг читателей.
В книге рассказывается о жизненном пути замечательного рабочего революционера, организатора и руководителя «Северного союза русских рабочих» Степана Халтурина. Его деятельность неразрывно связана с первыми шагами пролетарской борьбы в России. Автор показывает, как развивались мировоззрение Степана Халтурина, его взаимоотношения с революционно-демократической интеллигенцией, раскрывает его роль в зарождении рабочего движения в России.