Записки на табличках Апронении Авиции - [16]
Мой юный чтец больше не превозносит мои мужские достоинства. Вместо этого он открывает толстенный кодекс[90], и я, что на заре, что в сумерки, дремлю, а то и засыпаю под его чтение, не очень-то вникая в смысл, сквозь сон слух мой ловит лишь собственное причмокивание, умиляющее меня самого.
Долгое время вожделел я к Апронении, но так и не осмелился высказать ей свои чувства.
Двадцать четыре мешочка золота.
Мы собрались во дворце П. Савфея Минора, и темой нашей дискуссии стал воздух.
— Воздух уносит души почивших, — сказал Кай Басc.
— Умирая, люди возвращают природе малую толику позаимствованного у нее воздуха, — сказала Флавиана.
— Воздух служит для того, чтобы покачивать озаренные солнцем, цветущие ветви груши вон там, слева, поверх стены, — сказал Герулик.
— И для того, чтобы позволить нам болтать глупости, — сказала Ликорис.
— И дышать, — с широкой улыбкой сказал Т. Соссибиан.
— И дать нам возможность задыхаться, хрипеть и умирать, — заключил Публий Савфей.
Пемза для папирусов.
Женщина, которая любит постукивание буксовых табличек. Женщина с буксовой табличкой. Женщина, гадающая на воске. Женщина, что затачивает лезвие кинжала. Женщина, скрывающая вялое, старческое лоно. Женщина, которая пользуется лоскутом истертого полотна. Женщина, вытирающая лужицы разлитого времени.
Вот какими мечтами поделился с нами Публий в пиршественном покое своего дворца.
Греться у огня, разведенного из щепок и сухой лозы.
Вытащить на берег рыбу, что бьется на конце волосяной лески, которую торопливо наматывают на палец.
Поставить на стол из неструганых досок прозрачный мед в красном глиняном горшке.
Услышать, как потрескивает в золе очага скорлупа испеченного яйца из его собственного курятника.
Мы рассмеялись. Мы хохотали до слез.
Небесный свод был безнадежно далек и черен. Я ощутила внезапную усталость; сердце, чудилось мне, вот-вот выскочит из груди. Я попробовала облегчиться рвотой. Мне хотелось кинуться вниз головой с высокой скалы. Или, на худой конец, упасть с земли в бездну небес. Я послала за сладким сирийским вином, и оно помогло мне извергнуть желчь. Потом осталась в одиночестве возле жаровни. Спатале зашла, чтобы налить масла в лампы; подойдя ко мне, она прижала мою голову к своему животу, но я попросила ее уйти. Вдруг я опустилась на колени. Вынула из жаровни погасший уголек и написала на мраморной доске букву «К». Поглядела на нее. И разрыдалась.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
(листы 512, о. с. — 518, л. с.)
В щелях плетня, на раскидистом дереве и на ограде из сухих камней воробушки кормили своих птенцов.
Мне представилось зрелище: дворец в руинах. И суетливая беготня служанок, и няньки, кормящие младенцев с пальца.
Флавиана ездила вчера в Кору.
Сегодня в Террацину.
Завтра в Форми[91].
Проценты к календам.
Сандалии.
Отполировать ногти на пальцах ног.
Среди вещей длительных назову я детство.
Кусты букса.
Ожидание внука Аула, который пошел к учителю грамматики и вот уже час как должен был вернуться.
Старость.
Морскую черепаху.
Смерть тех, кто ушел из этого мира.
Бессонницу.
Воронов.
Среди вещей краткотечных ты не отметила бессмертных богов и совершенные произведения искусства.
Из вещей краткотечных следует исключить любовь. Она принадлежит всему роду людскому, как мужской член или женские груди, что неотъемлемо с нею сочетаются, тем самым позволяя ей возрождаться вновь и вновь, хотя в них самих нет ничего истинно человеческого.
Среди звуков, волнующих душу, ты укажешь голос желанного тебе существа, донесшийся из-за изгороди, полога носилок, двери или парчовой драпировки.
Говор уроженцев Сетии. Таков был говор Латронии. Латрония родилась в Сетии. Она была очень молода, смешлива и необычайно хороша собой. Ее убили в год смерти Магнуса. Д. Авиций запретил подпускать меня к ее телу.
Стоит мне заслышать волнующий звук игральных костей в рожке, как лицо мое вспыхивает пурпуром, а сердце уподобляется бурдюку с вином, который пастух вынимает из ручья и жадно подносит к пересохшим губам.
Амния, монах, пришедший с Востока, красивый, как все выходцы из долины Инда, одетый по-королевски роскошно и окруженный многочисленной челядью, появился у ворот дворца П. Савфея на Целиевом холме. Фронтон, управляющий, провел его во второй таблиний[92], пригласил сесть и подождать хозяина. Сам же поспешил сообщить о госте Публию, который тем временем слушал, как Ол и Кальпетан состязаются в игре на лире. Там же, с ним вместе, находились Кай Басc и Тиберий Соссибиан. Услышав новость, Публий вскакивает на ноги, во внезапном приступе гнева плюет наземь, срывает со лба свою голубую шерстяную повязку и приказывает немедленно вышвырнуть Амнию прочь из дворца, за ворота, а коли упрется, то и закидать камнями. Кай спрашивает Публия, отчего он столь грубо нарушает закон гостеприимства. Публий вновь натягивает свою голубую шерстяную повязку на лоб и отвечает:
Паскаль Киньяр — блистательный французский прозаик, эссеист, переводчик, лауреат Гонкуровской премии. Каждую его книгу, начиная с нашумевшего эссе «Секс и страх», французские интеллектуалы воспринимают как откровение. Этому живому классику посвящают статьи и монографии, его творчество не раз становилось центральной темой международных симпозиумов. Книга Киньяра «Тайная жизнь» — это своеобразная сексуальная антропология, сотворенная мастером в волшебном пространстве между романом, эссе и медитацией.Впервые на русском языке!
Паскаль Киньяр – один из крупнейших современных писателей, лауреат Гонкуровской премии (2002), блистательный стилист, человек, обладающий колоссальной эрудицией, знаток античной культуры, а также музыки эпохи барокко.После череды внушительных томов изысканной авторской эссеистики появление «Виллы „Амалия"», первого за последние семь лет романа Паскаля Киньяра, было радостно встречено французскими критиками. Эта книга сразу привлекла к себе читательское внимание, обогнав в продажах С. Кинга и М. Уэльбека.
Эта книга возвращает из небытия литературное сокровище - сборник римских эротических романов, небезызвестных, но обреченных на долгое забвение по причинам морального, эстетического или воспитательного порядка. Это "Тысяча и одна ночь" римского общества времен диктатуры Цезаря и начала империи. Жизнь Гая Альбуция Сила - великого и наиболее оригинального романиста той эпохи - служит зеркалом жизни древнего Рима. Пятьдесят три сюжета. Эти жестокие, кровавые, сексуальные интриги, содержавшие вымышленные (но основанные на законах римской юриспруденции) судебные поединки, были предметом публичных чтений - декламаций; они весьма близки по духу к бессмертным диалогам Пьера Корнеля, к "черным" романам Донасьена де Сада или к объективистской поэзии Шарля Резникофф.
Coca-Cola, джинсы Levi’s, журналы Life, а еще молодость и джаз, джаз… Тихий городок на Луаре еще не успел отдохнуть от немцев, как пришли американцы. В середине XX века во Франции появились базы НАТО, и эта оккупация оказалась серьезным испытанием для двух юных сердец. Смогут ли они удержать друг друга в потоке блестящих оберток и заокеанских ритмов?Паскаль Киньяр (1948), один из крупнейших французских писателей современности, лауреат Гонкуровской премии, создал пронзительную и поэтичную историю о силе и хрупкости любви.
Паскаль Киньяр – один из крупнейших современных европейских писателей, лауреат Гонкуровской премии (2003), блестящий стилист, человек, обладающий колоссальной эрудицией, знаток античной культуры и музыки эпохи барокко.В небольшой книге Киньяра "Все утра мира" (1991) темы любви, музыки, смерти даны в серебристом и печальном звучании старинной виолы да гамба, ведь герои повествования – композиторы Сент-Коломб и Марен Марс. По мотивам романа Ален Корно снял одноименный фильм с Жераром Депардье.
Киньяр, замечательный стилист, виртуозный мастер слова, увлекает читателя в путешествие по Древней Греции и Риму, средневековой Японии и Франции XVII века. Постепенно сквозь прихотливую мозаику текстов, героев и событий высвечивается главная тема — тема личной свободы и права распоряжаться собственной жизнью и смертью. Свои размышления автор подкрепляет древними мифами, легендами, историческими фактами и фрагментами биографий.Паскаль Киньяр — один из самых значительных писателей современной Франции, лауреат Гонкуровской премии.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Герои повестей – наши современники, молодежь третьего тысячелетия. Их волнуют как извечные темы жизни перед лицом смерти, поиска правды и любви, так и новые проблемы, связанные с нашим временем, веком цифровых технологий и крупных городов. Автор настойчиво и целеустремленно ищет нетрадиционные литературные формы, пытается привнести в современную прозу музыкальные ритмы, поэтому ее отличает неповторимая интонация, а в судьбах героев читатель откроет для себя много удивительного и даже мистического.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
К чему приводят игры с сознанием и мозгом? Две истории расскажут о двух мужчинах. Один зайдёт слишком глубоко во внутренний мир, чтобы избавиться от страхов, а другой окажется снаружи себя не по своей воле.
Издательская аннотация в книге отсутствует. Сборник рассказов. Хорошо (назван Добри) Александров Димитров (1921–1997). Добри Жотев — его литературный псевдоним пришли от имени своего деда по материнской линии Джордж — Zhota. Автор любовной поэзии, сатирических стихов, поэм, рассказов, книжек для детей и трех пьес.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.