Записки на досуге - [11]
Обложили монаху шею мякиной, чтобы железом не поранилась, стали тянуть — чуть голову не снесли. Уши с носом оторвали, но котёл всё-таки стянули. В общем, жизнь монаху спасли. Только после этого он болел долго.
В храме Ниннадзи был один весьма миловидный послушник. Монахам же хотелось выманить его поразвлечься. Подговорив ещё и других монахов, искусных в музыке, они наполнили едой изящные коробочки и сложили их в ящик, который закопали в приятном местечке на соседнем холме Нараби. Сверху же набросали палых листьев — чтобы никто не нашёл. После этого вернулись в храм и отправились на прогулку, прихватив с собой и послушника. Радуясь своей придумке, они побродили какое-то время по окрестностям, а потом вышли к поросшему мхом облюбованному ими местечку. «Ах, как мы устали! Ах, если бы нашёлся здесь человек, который устроил бы из осенних листьев костёр и подогрел вино! А что, если помолиться? Может, чудо выйдет?» — так они переговаривались между собой. Подошли к дереву, под которым ящик закопан, стали чётками шевелить, пальцы по-разному скрещивать, чтобы чудо вышло. После этого представления разгребли листья, разрыли землю — ничего там нет. Подумали, что местом ошиблись, всю гору обшарили, ям понарыли — ничего не нашли. А дело в том, что кто-то выследил, как монахи своё сокровище закапывали, а когда они в Ниннадзи возвращались — к рукам прибрал.
От случившегося монахи поначалу онемели, потом ругаться стали — слушать противно. Разгневанные, они вернулись обратно в храм.
Одушевление сверх меры всегда в прах обращается.
Дом следует строить с расчётом на лето. Зимой можно в любом доме жить. А вот летнюю жару не всюду стерпеть можно.
В глубокой и стоячей воде прохлады нет. Вода должна быть мелкая и текучая — от неё и прохладой веет. Знайте: когда читаешь мелкий почерк, раздвижные двери дают больше света, чем ставни. От высокого потолка зимой холоднее, а светильник — бледнее. Людям давно известно, что чем больше комнат, от которых вроде бы и проку никакого нет, тем дом на вид лучше, да и годятся эти комнаты для самых разных нужд.
Вот, не видел человека долгое время, а он как начнёт без передышки рассказывать тебе всё, что с ним было… Невыносимо. Даже если это человек близкий и родной, при встрече с ним всё равно чувствуешь себя неловко. Человек невоспитанный, стоит только ему лишь на шаг отойти от дома, всё равно станет взахлёб рассказывать тебе о том, как он провёл время.
Находясь в окружении многих, человек понимающий ведёт свой рассказ так, как если бы он обращался к тебе одному — вот все его тогда и слушают. Человек никчёмный ищет себе слушателей и рассказывает сразу всем, при этом живописует так, что все присутствующие вдруг взрываются хохотом. Шум стоит ужасный.
О человеке можно судить по тому, как он рассказывает. Один сохраняет невозмутимый вид, даже когда повествует о чём-нибудь забавном, а другой хохочет, хотя рассказ его глуп.
Весьма прискорбно, когда человек судит о наружности и талантах другого, приводя при этом себя в пример.
Когда разговаривают о стихах, глупо обсуждать стихи дурные. Тот, кто хоть чуть-чуть разбирается в поэзии, не станет их хвалить. Даже человек сторонний поморщится, заслышав рассуждения людей, которые ничего не смыслят в предмете.
Кто-то скажет: «Если вознамерился шествовать путём Будды, не имеет значения, где жить. Если размышляешь о будущих мирах, можешь жить хоть в своём доме и общаться с мирянами». Позволительно заметить, однако, что человек, который и вправду желает отрешиться от этого мира и выйти за пределы жизни и смерти, вряд ли найдёт утешение в каждодневном служении господину и в заботе о семье. Сердце повинуется обстоятельствам, а потому вне покоя трудно ему прилепиться к Пути.
Нынешним легковесным людям далеко до людей прежних времён. Поселяясь в лесах и горах, они всё равно ищут защиты от голода и ветров, а потому временами не могут не желать мирского. И всё же было бы глупо утверждать, что не имеет смысла отрешиться от мира. И не говорите мне, что отринуть этот мир — дело зряшное. Если вступил на путь Будды и разлюбил этот мир, пусть даже и теплятся в тебе желания, всё равно не идут они в сравнение с алчностью сильных мира сего. Много ли стоят бумажное одеяло, полотняная одёжка, чашка риса, похлёбка из лебеды? Монаху мало надо, его сердце напитывается с лёгкостью. Поскольку ему стыдно своего монашеского облика, он отдаляется от дурных людей и приближается к добру. Уж если тебе довелось родиться человеком, следует воспользоваться случаем и отрешиться от мира. А если поддашься желаниям и свернёшь с пути просветления, кто тогда отличит тебя от скотины и зверя?
Замыслившему вступить на путь Будды следует отринуть то, что трудно отринуть; он должен забыть про сердечные заботы и сделать это с решимостью. Некоторые рассуждают: вот это дело сделаю, вот за это примусь, а уж потом… Кто-то думает: если всё оставить как есть, люди засмеют меня, уж лучше я доведу дела до конца. Или: жил же я вот так многие годы, так подожду ещё — недолго осталось, куда торопиться? Но при таком настроении неотложные дела будут только копиться — всех не переделать, и желанный день никогда не настанет. Наблюдая за людьми, могу сказать, что даже люди понимающие склонны проводить свою жизнь, строя расчёты на мирское будущее. Но разве человек, бегущий от огня, скажет ему: «Подожди!»? Чтобы спасти жизнь, он побежит со всех ног — позабыв про стыд и пожитки. Разве смерть будет ждать? Она настигает быстрее огня и воды, от неё не убежать. Когда она приходит, тебе уже не до того, что так тяжело оставить: престарелых родителей, малых детей, господина, привязанность к людям.
«Записки от скуки» — это нанизанные одна на другую, перекликающиеся, резонирующие, но не посягающие на свободу друг друга мысли о человеке, его истинной природе. Бесцельность — их цель, красота — их замысел, — не наставлять, а освещать вспышками разума мрак жизни и потаенную красоту человека.
«Кадамбари» Баны (VII в. н. э.) — выдающийся памятник древнеиндийской литературы, признаваемый в индийской традиции лучшим произведением санскритской прозы. Роман переведен на русский язык впервые. К переводу приложена статья, в которой подробно рассмотрены история санскритского романа, его специфика и место в мировой литературе, а также принципы санскритской поэтики, дающие ключ к адекватному пониманию и оценке содержания и стилистики «Кадамбари».
Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.
Японская любовная новелла XII века о девушке с необычными взглядами на жизнь.
"Основную задачу этой маленькой книги я вижу в том, чтобы дать читателю в доступной и не-специалисту форме представление, как и в чем свидетельства басен Мхитара Гоша и Вардана Айгекца могут помочь правильному пониманию истории средневековой Армении (да и всего Кавказа), обстановки XII–XIII вв." Иосиф Орбели.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике «Никто не узнает…» представлены тринадцать рассказов известного южнокорейского писателя и кинодраматурга Ким Ёнха. Читаются они легко и свободно, хотя жанрово окрашены по-разному: одни реалистичны, другие соседствуют с романтической и психологической «мистикой», а некоторые — даже с элементами фантастики и детектива. Написанные с удовольствием, эти рассказы несомненно найдут заинтересованного читателя.
Книга известного япониста представляет собой самое полное в отечественной историографии описание правления императора Мэйдзи (1852–1912), которого часто сравнивают с великим преобразователем России – Петром I. И недаром: при Мэйдзи страна, которая стояла в шаге от того, чтобы превратиться в колонию, преобразилась в мощное государство, в полноправного игрока на карте мира. За это время сформировались японская нация и японская культура, которую полюбили во всем мире. А. Н. Мещеряков составил летопись событий, позволивших Японии стать такой, как она есть.
Император и его аристократическое окружение, институты власти и заговоры, внешняя политика и стиль жизни, восприятие пространства и времени, мифы и религия… Почему Япония называется Японией? Отчего японцы отказались пить молоко? Почему японцы уважают ученых? Обо всем этом и о многом другом — в самом подробном изложении, какое только существует на европейских языках.
В каждой культуре сплелись обыденные привычки и символические смыслы. Японская культура — не исключение. Автор многочисленных книг о Японии А.Н. Мещеряков рассказывает о буднях обитателей этой страны и о том символическом мире, который они создали. Эта книга — подарок каждому, кто хочет понять, как живут японцы и как они видят сотворенный ими мир. Книга богато иллюстрирована и обращена к тем, кто интересуется культурой народов Дальнего Востока.