Записки майора Томпсона - [87]
— Простите, что я так хриплю... Сорвал себе голос: горланил на охоте...
«Горланил на охоте» — гениальная находка, которая сразу же показывает, с кем вы имеете дело: со страстным охотником, метким стрелком, аристократом до мозга костей, который, хоть и принадлежит к старинному роду, не гнушается плебсом, что признано весьма «модерн стиль», и умеет вставить в свою изысканную речь несколько хорошо подобранных вульгаризмов и, несмотря на всех своих предков, как никто другой, сумеет крепко выругаться. Только сноб высокого класса может позволить себе после какого-нибудь «самозначимого» словечка или цитаты из Плавта сказать: «Мы чуть было не сдохли со смеху», или же: «Я встретил Мари с ее парнем».
Перечница Картбо-Сабре, которая уже давно заговаривается, а вот после смерти брата получила в наследство Шамбурси… Семьсот гектаров леса и пять ферм, лакомый кусочек. Теперь ей сам черт не брат. Эта старая каракатица, даже глазом не моргнув, поставила более шести миллионов на yearling[210] в Довиле. Вы знаете, что за девиз у них на гербе: «Пусть думают что хотят…» И все-таки она не Онасис… ведь так? Между прочим, грек-то наш здорово зашился со своими кораблями. Во всяком случае, так говорят Шнайдры[211]… Конечно, теперь, когда он уже не может плавать под флагами Панамы или Либерии… Но, как бы там ни было… миллиарды свои он не растерял… Так что нашей маркизе до него еще далеко… Да, к слову… сына ее катапультировали в департамент Океании. Прекрасная находка для Кэ д'Орсэ, ведь так? Этот недотепа все-таки сумел попасть в «Джокей». Он получил лишний черный шар, его не должны были принять, но результаты подтасовали. Теперь его, чего доброго, и в Москву скоро с поручением пошлют… Да, между прочим… слышали, какую новую ракету запустили русские? Жутко подумать… Даже задним числом жутко, если правда, что за всем этим стоят немецкие инженеры… Ведь еще немного, и Гитлер бы… Да и Муссолини кое-что перепало бы!.. Невероятно!.. Ну, сейчас все уже в прошлом… Но все это может снова начаться. Фашизм, в сущности, — это римская история, ударившая в голову…
И хоть граф не остановился после этих незабвенных слов, я должен поставить точку. Я лишь добавлю, что всю тяжесть дальнейшего разговора, который не был бы «на уровне», если бы при этом не было убито наповал семь или восемь достойных уважения людей из числа отсутствующих в этот вечер, одним из пострадавших был человек заслуженный, награжденный военной медалью и потерявший руку на фронте. Граф, растерявший после своего монолога слушателей, решил отыграться на нем и презрительно процедил сквозь зубы:
— Я как-то слышал в «Джокей», но я, понятно, не ручаюсь… ради бога, не подумайте, нет, нет… Это было бы ужасно (он произнес ужа-асно). Но меня заверили… так вот, кажется, что его рука… все это не очень ясно… Но он будто бы сам отрубил себе палец, чтобы не попасть на фронт… но началась гангрена — последовала ампутация. В общем, меня в этом заверили. Некрасиво, некрасиво. Ведь так?
Глава XII
Искусство заставлять говорить других
Раз уж мне никогда не научиться так умело, как эти неутомимые болтуны, плести нить разговора, я хотел бы по крайней мере уподобиться тем хитрецам, которые, храня чаще всего молчание, преуспели в искусстве заставлять говорить других. Байрон утверждал, что человечество делится на две категории: на людей скучающих и людей, наводящих скуку. Наблюдение весьма остроумное, но недостаточно полное, и эта попытка, как и всякая другая, разделить общество на две части оказывается несостоятельной. Каждый раз убеждаешься, что человечество не делится на два без остатка. Кроме скучающих и наводящих скуку, на свете есть еще люди, которые, устроившись поудобнее, заводят говорунов так, как мы заводим стенные часы: едва возникает угроза, что собеседник умолкнет, они тут же подливают масла в огонь вовремя сказанным словом.
У меня было достаточно времени изучить действие различных источников энергии, которые приводят в движение подобные говорящие машины, и, следуя своей неискоренимой склонности классифицировать, я составил список основных магических формул, которые позволяют вам, не нарушая своего покоя, безбоязненно выдерживать неистощимые каскады красноречия.
А. Основные слова и выражения, позволяющие с минимальной затратой энергии выразить горячий интерес к тому, что вам сообщает собеседник, и побуждающие его продолжать свой рассказ.
«Да что вы?!»
Во время разговора лицо Рафаэля выражает постоянное удивление и явное желание узнать новые подробности, что действует как допинг на собеседников. Одно из любимых его выражений: «Да что вы?!», которое служит одновременно и восклицанием и вопросом, хотя несколько старомодно и известно еще с мольеровских времен, но и по сей день не утратило своей действенности. Под ним подразумевается: «Не может быть! Так вот оно что! Я потрясен!..» Какой-нибудь господин объявляет ему — война разразится в будущем году или в крайнем случае через два года. Одно «Да что вы?!» — и господин уже готов развернуть перед ним план мобилизации. Какой-то молодой человек только что поведал ему, что мадам X — любовница мсье Z. Одно «Да что вы?!», и все альковы заполняются. (В этом частном, хоть и весьма типичном случае «Да что вы?!» звучит игриво, в духе Рабле: «Так не томите же… рассказывайте?!» Самое интересное в данном восклицании то, что оно может звучать серьезно, насмешливо, резко, конфиденциально. Причем действует оно всегда одинаково вдохновляюще и развязывает языки.) Болезни, домашние неурядицы, международное положение, летний отдых, матримониальные планы — все это Рафаэль поглощает с хорошо наигранной жадностью, которая радует сердце собеседника.
