Записки карманника (сборник) - [71]

Васи Бузулуцкого, но он и старше него был лет на десять. В этой связи стоит отметить, что в те годы, урок непманского замеса родом из Грозного было не так уж и мало. Рудик «Армян», Эмиди «Старый», Князь и некоторые другие. Я был знаком лишь с Рудиком. Даже «тычил» с ним не раз. Это был не просто урка с большой буквы, но врожденный карманник. Правда, это было много позже того времени, о котором этот рассказ.

Как и за многих патриархов воровского мира, таких, как Вася Бриллиант, Огонек Питерский, Гена Карандаш, Хайка, Хасан «Каликата» Самаркандский, Вася Бузулуцкий и многих других, за Грека, еще при жизни, ходило много легенд. Но самой невероятной был бозар за то, что он был ясновидящий. Шпана даже погоняло ему дала за глаза Оракул. Но проверить эти данные могли, как Вы понимаете, не многие. Забегая вперед, скажу, что мне не только удалось узнать о способностях Грека, но еще и о том, откуда они у него. Правда, это было много лет спустя, в Ростове, и, к сожалению, не от него самого.

У Гриши было сроку пятнашка. В то время это был потолок. Еще немного, и ему намазали бы лоб зеленкой. Но, к счастью, пронесло.

В то время была своего рода цепочка вывоза краденого золота из Магадана. Местные делапуты сплавляли его перекупщикам из Северной Осетии и Чечено-Ингушетии. Цена грамма на черном рынке Магадана составляла около пяти рублей, на Кавказе же она вырастала на порядок. Черные старатели нередко сбывали с рук свою добычу перекупщикам прямо на Колыме. Вывоз краденого золота был делом невероятно опасным, и преступникам приходилось придумывать хитроумные уловки.

К примеру, для вывоза золотого песка нередко использовали брюшко красной рыбы. В те годы она была страшным дефицитом, и гостинец не вызывал подозрений: рыбу из Магадана везли все. Некоторые находчивые умельцы воспользовались тем, что золото и чугун имеют равный вес при одинаковом объеме, и вывозили драгоценный металл, отливая из него… сковородки и закрашивая их черной краской. В самом деле, у кого может вызвать подозрение обычная чугунная сковородка в багаже?

Подельники Грека пошли еще дальше. Они научились ставить в промышленный прибор добычи золота специальные «ловушки», в которых оседал золотой песок. Знали способы незаметного вскрытия опечатанных контейнеров с добытым драгметаллом. На приисках образовалась целая преступная группа, в которой действовал принцип «рука руку моет».

Борьба с контрабандой развернулась в начале 70-х, после того, как один бульдозерист-осетин попытался провести золота на общую стоимость 272 тысячи советских рублей по государственным расценкам. В те годы на эти деньги можно было купить, к примеру, 60 кооперативных квартир. Но главным было то, что один из самородков был по-своему уникален и весил 12 килограммов. Министр Щелоков приказал установить специальную аппаратуру для обнаружения золота на контроле в аэропортах – специальный сканер, разработанный секретным московским институтом.

Всего по их делюге прокатило 40 человек. Почти всех судили за хищение в особо крупных размерах – это была расстрельная статья. Но большая часть подельников Грека, в том числе и он сам, отделалась 12–15 годами строго режима. Ясное дело, что Грек в этой золотой цепочки не был ржавым звеном. И уж кому-кому, а ему-то уж точно намазали бы лоб зеленкой, если не одно «но». Хотя ни самого Грека, ни его подельников уже давно нет в живых, тем не менее, не будем ворошить старое.

Хоть воры и знали, что из пяти человек бригады карманников, в которой я тычил на свободе, трое были авторитетные урки: Дипломат, Карандаш и Паша Сухумский, а сам я, этим сроком, уже успел несколько раз крутануться, в том числе вместе с Гамлетом – Бакинским уркаганом, когда на Свердловской пересылке Гамлет пытался восстановить воровской ход перехваченный блядьми.

Так что, хотя я и был еще относительно молод, но, уже, будучи в заключении, только этим сроком, успел заработать себе авторитет, который давал мне право на многие воровские привилегии.

Тем не менее, сказать, что меня встретили прямо с распростертыми объятиями, значит слукавить.

Таких бродяг как я в то время, хватало. Поэтому, записывать к себе в друзья воры никогда не спешили. Хотя даже маломальских оснований для каких-либо подозрений не было, тем не менее, каждый из них, в подобного рода ситуациях ждал удобного случая, чтобы по-своему пробить на вшивость. Если в процессе жизни вор убеждался в том, что ошибся, то кроме, как самого себя, винить ему было не кого. А такие случаи бывали. Эта тактика, хоть и не часто, но все же приносила свои гнилые плоды.

Много позже, почти не вылезая из мест заключения, проводя на свободе всего лишь несколько месяцев, а то и дней, когда от моего слова в тюрьме зависело не мало, а тот или иной шаг приходилось делать, рассчитывая только на себя, я мысленно спрашивал совета у тех, кого уже давно не было на этом свете, как бы они поступили в той, или иной ситуации, в которой оказывался я: будучи в тюрьме на положении; загрузившись, проходя этапом через пересылку, чтобы сломать блядские движения и при иных подобных обстоятельствах. И, как бы это не звучало высокопарно, не было случая, что бы я не находил нужный ответ. Пример тому я сам. Ведь если бы хоть раз не нашел того самого ответа, уже давно