Записки из страны Нигде - [3]
Русско-пишущий литератор всегда был убежден в том, что русско-читающий читатель приучен запоминать имена героев, обстоятельства, названия улиц и вообще все, что имеет отношение к тексту.
Фэнтези - жанр, для русской словесности не характерный. Мистические повести В.Ф.Одоевского или И.С.Тургенева созданы по совершенно другому принципу, согласитесь.
Отсюда: необходимость заимствования у западных авторов гуманной манеры помогать новому читателю входить в уже созданный и функционирующий мир.
И наши, в общем-то, справляются. В качестве примера назову Александра Рау и Анну Гурову. Читая их книги, чувствуешь себя желанным гостем в мире, который они создают.
А ведь именно ради этого мы и берем книгу, пренебрегая ее аляповатой обложкой, которая зачастую даже не бьет, а прямо-таки лупит по нашему художественному вкусу.
Ностальгия по неистовому Виссариону
21:18 / 05.06.2016
Периодически я слышу печатные стенания: у нас нет критики! То есть в мэйнстриме она, кажется, есть (мы не читали, но говорят), а вот в фантастике ее нет! Приблизительно половина статей пишется с этим посылом. Вроде как - раньше не было, а теперь вот будет.
Но ничего не меняется, фантастической критики по-прежнему "нет".
Я бы хотела поставить вопрос немного по-другому. А она нам нужна, эта самая критика?
Что, по большому счету, хотел бы увидеть читатель в журнале (на сайте), посвященном фантастике? Серьезный разговор в критической статье о "направлении" подразумевает, что читатель тоже прочел все эти многочисленные книги, на которые ссылается критик. А книг очень, очень много. Читатель не в состоянии исследовать их все. Обычно при чтении аналитической статьи ловишь себя на том, что выискиваешь знакомые названия. Ага, вот это я читал(а), кажется, помню, про что - ага, ага, вот что, значит, это такое в общем потоке... Но основная мысль все равно ускользает, потому что на два названия, которые вызывают ответные ассоциации и позволяют читателю включиться в поток мыслей критика, попадаются еще десять, которые вообще никаких ассоциаций не вызывают.
Есть и другие причины. Возьмем золотой век критики - времена Белинского. У Белинского и Добролюбова была крепкая и не очень многочисленная тусовка с флетом у Некрасова и очень большие площади в журнале. Публика читала все, что выходило в печать (потому что названий было сравнительно немного). Публика понимала, про что пишет Белинский в своих "Взглядах на русскую литературу". А писатели либо разделяли идею "направления", либо шли лесом.
И вот представьте себе теперь, появляется такой вот Белинский. Глашатай и прочее. Так мало того, что бедный писатель стиснут клещами маркетинга и вынужден лавировать между требованиями издателей касательно "формата" и требованиями собственной Музы, изрядно ощипанной, но не побежденной, - так ему еще и критик начнет диктовать: недостаточно политкорректно, недостаточно демократично, недостаточно патриотично, маловато Православия (или многовато Православия)... Мне как писателю это совершенно не надо. Я не хочу, чтобы меня с одной стороны впихивали в прокрустово ложе маркетинга (к этому я, в конце концов, уже привыкла и довольно ловко изворачиваюсь), а с другой - диктовали, "про что" писать с точки зрения "направления". Чтобы соответствовать. Так что если издатели и издадут, так критики заклюют.
И ведь, заметьте, ни те, ни другие нимало не озабочены качеством текста. Одним нужен формат, другим - верность генеральной линии. А хорош или плох текст - не имеет значения. Поэтому полезность и тех, и других для литературы как таковой - нулевая. Качество текста остается стареньким междусобойчиком - я, моя Муза и мой Читатель. Тихонько соображаем на троих, как обычно, под звуки фейерверков и пушечную пальбу.
Отсюда лично я делаю такой вывод. Мне критика - в виде больших и умных аналитических статей - в общем и целом не нужна. Ничего нового и интересного она мне не сообщает, разговаривать о книгах, которых я не читала, я не люблю. Как писателю она мне просто мешает, ибо навешивает на меня то один, то другой ярлык, вследствие чего я просто теряю читателя. Как говорил Маяковский, "я - поэт, этим и интересен". "Поэт" - а не "представитель такого-то направления" или там волны. (Кстати, мне раз пять объясняли, чем четвертая волна фантастики отличается от шестой и куда подевалась пятая - для меня это по-прежнему такая же загадка, как и введение в школе одиннадцатого класса с упразднением четвертого).
А вот чего я как читатель хочу от журнала с "критикой"? Я хочу информации. Про что новая книжка, хорошо ли написана, в каком ключе подана история. Стоит ли читать и понравится ли она мне - навскидку. И больше ничего.
Младенческий век исторической авантюры
21:51 / 05.06.2016
В Илиаде есть такой момент: Прекрасная Елена восходит на стену и взирает на войско ахейцев, а ей объясняют: вон там - шатры Ахиллеса, он неукротимый, а вон те шатры - Одиссея, он хитроумный... Интересный ход для экспозиции, однако повергающий неопытного читателя в недоумение: ведь осада Трои идет десятый год, за десять-то лет Елена должна была всех этих ахейских вождей выучить наизусть и не по одному разу.
