Записки империалиста - [52]

— Развивая мысль о том, что противнику придётся рассредоточивать свой огонь по нескольким целям, хочу сказать, что ему их, целей, надо добавить. Для этого сделать несколько артиллерийских плотов. Поставить на них двенадцатифунтовки, и буксировать гребными большими баркасами. Но, это ещё не всё, господа. Ещё надо сотворить вот что.

— Из гребных канлодок сделать паровые, — стал я говорить. И сразу увидел удивлённые лица. — Да, господа, именно паровые. Ведь военную хитрость на войне никто не отменял. И улыбнулся. — Приделать к бортам лжекожухи для колёс, и такую же трубу. Жечь в ней паклю, ветошь, тряпки с дёгтем, нефтью, что дым был погуще. Издалека, и в суматохе боя, их вполне могут принять за пароходы. Пусть думают, что мы сильнее, чем есть на самом деле. Это нам на руку, — закончил я, перестав интриговать окружающих.

— Федор Михайлович, как можно быстрее это сделайте. Посмотрим, что получится, — уже распорядился я. И вновь переключил разговор на будущий бой, продолжил:

— А вот самим нам следует наоборот избежать раздёргивания нашего ответного огня. То есть заранее определить позиции для береговых батарей, судов флотилии, распределить цели. Чтоб добиться эффективности, и нанести противнику максимальный урон, вывести из боя, или даже утопить его. И здесь необходимо теснейшее сотрудничество берега и флота. Чтоб не было как в Севастополе до последнего времени. Война у нас одна на всех. И достижения успеха в ней, это общее дело для всех, господа. Прошу, вас, меня услышать! Поскольку это не мои слова, а государя! И в упор посмотрел на каждого их присутствующих. Как бы спрашивая взглядом: «Услышали!?» Генерал Хомутов, который знал, что я и есть этот самый государь, весьма выразительно на меня посмотрел.

— А в деле достижении успеха нам может помочь новинка военной техники, — продолжил я после небольшой паузы. — То есть самое время выслушать наших гальванёров — минёров.

После моих слов генерал Хомутов распорядился пригласить Борескова и фон Крута, которые ждали, толи своей очереди, толи участи. Когда им ещё ответ держать перед генералом, представителем императора. Первым начал Боресков, было видно, как он волновался, но, ведя речь о своих любимых минах, вскоре успокоился, и доложил, как у них обстоять дела на море и в земле.

По первоначальному плану намечалось установить 100 мин, но, теперь их было 150. Причём прибывшие с фон Крутом полсотни мин из Питера, были минами Якоби. То есть управляемыми. Провода и оборудование, и что важно взвод сапёров из гальванической команды тоже прибыли с ним. К маю 1855 года в районе Павловской батареи были погружены 50 мин, еще 95 — готовы к этому. Отлично! Но, всё равно плохо. Хоть Хомутов и подпоручики минёры сопли не жевали. Надо ускоряться. Они кстати и без меня их ставили в шахматном порядке. Скромно выслушав мои наставления о том, что, они и так знали и уже делали. Вот так-то, господин попаданец. Уели тебя предки. Но, это только в радость. Всегда бы так. Кроме, это они, узнав, по опыту кампании 1854 года на Балтике, что взрыв мины больше пугает, чем повреждает корабль. Стали ставить мины парами. Мина Якоби образца 1854 года имела пороха до 14 кг. Две мины, это взрыв 28 кг, что уже более основательно для корпуса вражеского корабля.

Минные банки ставили у Павловской батареи, у Тузлы, на фарватерах и рядом с ними, где могли пройти небольшие суда. У самой Керчи было принято решение мины не ставить. А вот связку крепость Еникале — Чушка, перекрыть минами в достатке. Тем более, что их ещё должны были подвезти в Керчь, из Тулы. Делать там их должны были на… самоварных фабриках. С металлами, с медью там работать умели.

Пока выходило так. Если союзники придут через неделю, то их будут уже ждать в проливе минные поля в десятки мин. Придут позже будет ещё больше выставлено. После того как обсудили это. Я спросил:

— Скажите, господа, а можем мы выставить управляемые мины в Камыш-Буруне, в местах, где вероятнее всего встанут корабли для высадки десанта? После этого все на меня внимательно посмотрели.

— Вы хотите взорвать десант на кораблях? — спросил адмирал Новосильский.

— Да. Или сами корабли, когда он высадиться. Чтоб отрезать путь к отступлению, — был мой ответ сразу всем.

— Хватит ли у нас на всё проводов и мин? — спросил я минёров. — Выставить там хотя бы десяток.

— Какое расстояние от косы до причалов в Камыш-Буруне? — обращаясь уже к морякам.

— Около шести кабельтовых, — быстро ответил Бутаков. Когда на него посмотрел Новосильцев.

— То есть около версты, — сказал я. — Прошу вас, господа посмотрите свои возможности по проводам для постановок мин в проливе и фугасов на суше. И доложите мне лично. Сможем или нет, выставить мины в Камыш-Буруне помимо запланированного, — раскомандовался я. — В обед будьте готовы сделать доклад.

Борескову и фон Круту, оставалось только сказать: «Так точно ваше Превосходительство!» Что они и сделали.

— А, что касается подрывников. То, они не будут смертниками. Делать подрыв можно и из схрона. И такого, что его противник ни с собаками, ни днём с огнём не найдёт. Вы же у нас и сапёры. Вот вам, и об этом думать тоже, — продолжил я нарезать задачи. — Но, об этом завтра. Сейчас давайте о фугасах на суше. Но, сначала давайте отпустим моряков. У них своих дел хватает.