Записки империалиста - [46]

— Хороший вопрос задал, даже порадовал им меня, — сказал я ему в ответ, положив руку на его ещё детское плечо.

— Нормальные, хорошие монархи, правители служат, сын, своей стране, государству, — начал я отвечать Николаю.

— И конечно, Всевышнему. Поскольку он дал им эту власть над страной и её народами, но, дал для служения. Служа стране, служишь Богу. Таков закон истории. Кто из монархов это забывает, обрекает на несчастье себя, свою страну и народ. И даже может привести себя и их к гибели», — говорил я ему.

— И будучи монархом, надо делать всё хорошо, обдумано, ответственно. Доводить начатое до конца. Даже если это кому-то не нравиться в твоём окружении, в стране, но, ты уверен, что, это принесёт государству, стране пользу. Это как у врачей, им сначала иногда надо сделать больно, что вылечить, победить болезнь. Империя, Отечество превыше всего! Помни об этом, всегда. Вот я многое, что начну, а ты с братьями будешь продолжать, завершать. Правитель в ответе за страну, за её народ, за настоящее и будущее. Знай, и не забывай об этом».

В ходе общения с сыновьями, я приходил к мысли, что для детей императорской семьи надо сделать, что-то вроде детсада, разбавив их отпрысками из детей, внуков знати, верхушки армии, флота, высших сановников, и просто достойных людей в империи. Далее уровень школы, полноценные уроки, домашние задания, оценки, вызовы родителей в школу, если необходимо, обязательно переводные экзамены. А после неё уже распределение, по способностям, желанию императора, родителей, самих выпускников. Директором этой школы наверно я сделаю сам себя, хотя бы на первое время. Надо ещё в детстве перестать представителей династии выращивать в тепличных условиях, побыстрее их вводить в социум своих сверстников, пусть и отпрысков отцов, которые находятся на вершине русского Олимпа и около него.

В день прибытия в Керчь, но, выспавшийся и отдохнувший, то есть прилично после обеда я в сопровождении генерал-адъютанта Михаи́ла Григо́рьевича Хомуто́ва, командующего обороной Керчи и побережья Азовского моря начали объезд позиций. С нами был начальник Керченского отряда полковник Карташевский, керченский градоначальник подполковник Антонович и полковник Пётр Петрович Гарднер, бывший командир 3-й сапёрной роты в лейб-гвардии Сапёрном батальоне, заместитель великого Тотлебена в Севастополе. Но, сейчас он был тем человеком, который превращал Керчь и её окрестности в крепость и укреплённый район. Для того, чтоб это успеть сделать был мобилизованы все кто мог держать лопату в руках. Жители Керчи, сёл, которые были рядом. По морю доставили людей из Таганрога, Мариуполя, Бердянска, Тамани. Хуже всего отозвались призывам на работы конечно крымские татары. Их пришло всего несколько десятков, остальные тупо не явились, в их селениях в адрес тех кто приводил мобилизацию звучали угрозы, даже были попытки нападения. Что ж пусть будет так. После войны к этому вопросу вернёмся.

Керченский железоделательный завод работал от рассвета до заката, семь дней в неделю. Ему подкинули работяг, с городов и сёл Азовского моря, и его окрестностей, и он выдавал, лопаты, кирки, ломы, полосы, листы, пластины из железа, картечь, мины для растяжек, корпуса для ручных гранат и много ещё чего из своих пылающих жаром горнов, кузниц, мастерских. С заводом, конечно, крупно повезло, для Крыма он был просто подарок судьбы. И его я хотел использовать для войны по полной.

Проезжая по линии укреплений я видел как сотни людей, копают, носят, возят землю, камни, что-то вкапывают, насыпают брустверы, работают. В черновую позиции и крепость были готовы, их теперь доводили до ума. Что-то особенного присоветовать Гарднеру я особо и не мог. Траншеи, реданы, люнеты, позиции для артиллерии, блокгаузы. Он тут и так использовал весь накопленный опыт в Севастополе. Хотя пару раз сам примерил на себя глубину траншей. Для меня было мелковато, но, и росту для середины девятнадцатого века был у меня далеко не средний. Так, что, в самый раз было для пехоты.

Оборона Керчи была из четырёх частей. Сама крепость, которой предстояло вести бой на суше и море. Линия укреплений на горе Митридат и высотах у города, сама Керчь и последний рубеж обороны Керченского пролива крепость Еникале. Между крепостью и горой была долина примерно в четыре версты, и она простреливалась даже полевыми двенадцати фунтовками. Это приятно и полезно для обороны. Так, что придётся союзникам делить силы, чтоб одновременно атаковать крепость и гору Митридат. А разделение сил противника это хорошо. Для того, чтоб было совсем оптима, в Керчь для усиления гарнизона, и тем войскам, которые собрали для обороны Керчи, с Феодосии, Таганрога, Дона, Арабата, из Севастополя прибыл Азовский пехотный полк (2 — я бригада, 12 — й пехотной дивизии).

Он был сформирован в 1700 году в Москве генералом Головиным. Один из старейших пехотных полков русской армии. Прошёл почти все войны, которая вела Россия, с 1700 года. В Крымскую в активе у полка было Балаклавское сражение, он взял редут номер 1, героически, но, неудачно, штурмовал Евпаторию, потом оборонял Севастополь, и вот здесь у Керчи он должен был стать той преградой, которую не смогут преодолеть при всём своём желании союзники. Для этого он был укомплектован на 100 %. Пополняли его не новичками, а теми, кто уже прошёл испытание сражениями и Севастополем. Четыре тысячи матёрых солдат. Сила! И это было ещё не всё. Были ещё те, кто готов был зубами рвать и голыми руками душить в первую очередь турков, а так же французов и англичан. Которые стали в Крымской войне, врагами православных. Газеты в России писали теперь об этом чаще и чаще.