Записки империалиста - [44]

Русские эти ложементы оставили на следующую ночь, сочтя их не выгодными для обороны бастиона и люнета Шварца. Но, и союзники их не заняли. Сам Канробе́р на военном совете после 22 апреля, настоял на том, что, их больше не занимать. Терять вновь сразу три роты у него не было желания.

Всё это, ракеты, штуцера, охотники, стрелки (чтоб гореть тем и другим в аду), Барятинский, появление гвардии в Севастополе. Его как командующего французской армией в Крыму не радовало, тяготило, и даже пугало. Он то ясно понимал, что главная тяжесть войны уже лежит на французах, и дальше будет только больше. Англичане хотят воевать, побеждать и при этом, не нести больших потерь. Но, воюя с русскими это не выйдет, это болван Раглан, наверно уже понял это. Турки большой частью дрянные солдаты, сардинцы тоже так себе армия. Тем более против русских. А это значило одно. Что, именно французам придётся тянуть на себе войну, терять тысячи и тысячи своих солдат, чтоб взять это проклятый Севастополь! А смогут ли они это сделать? Этот вопрос всё чаще задавал себе генерал Франсуа́ Серте́н де Канробе́р. Твердого ответа: «ДА!» он не мог себе дать. И именно это его тяготило и пугало.

Но, сейчас 20 мая 1855 года это уже отступило на второй план. Теперь одерживать требуемые из Парижа победы будет не он, а эта «бутылка из-под имбирного пива», выскочка, сын сержанта, палач, — генерал Пелисье.

Генерал Реньо де Сен-Жан д» Анжели привез в Крым из Франции не только резервы, хорошее вино, сыр: он привез также отставку главнокомандующего, его генерала Франсуа́ Серте́на де Канробе́ра, отставку. Посланник императора высадился на берег 18 мая, а на другой день, 19 мая, по окончании военного совета, где были выслушаны категорические повеления Наполеона III, о достижения успеха в войне, он, Канробер заявил, что он отправляет в Париж просьбу об отставке.

И всё же генерал был доволен. Он даже с некоторым удовольствием, как путник после долгой дороги снимает тяжёлый заплечный мешок, снял с себя огромную ответственность. Теперь он будет просто командовать корпусом и выполнять приказы. Но, последнее слово всё равно будет всё-таки за ним.

Его штаб подготовил наступательный манёвр под Севастополём, силами французов, англичан и новичков, сардинцев в районе Балаклавы, для занятия высот вдоль Чёрной речки, Федюхины высоты, Гасфортова и Телеграфная горы. Это очень устраивало англичан, они тряслись за свою Балаклаву. У русских сил там было немного, поэтому выбить их оттуда не составит большего труда.

И через два дня выйдет флот с десантом в 16-ть тысяч штыков для взятия Керчи. Чтоб нарушить снабжение Севастополя и Крымской армии через Азовское море. Это приведёт к ухудшению их положения, и снизить их возможности для обороны и наступления. В успехе генерал Канробер не сомневался. Офицеры и солдаты в десанте были уже опытные. Укрепления Керчи, точно не как в Севастополе, как и силы русских для её обороны. Так, что заслуга в захвате Керчи, будет на его счёту, пусть уже и не командующего.

ГЛАВА 4 Апрель-май 1855 года

Крым

Прибыв рано утром в Керчь, и сойдя на берег, я по хорошему русскому обычаю пошёл… в баню. Нескольких суток передвижения пусть и в сверхкомфортных каретах, тарантасах и дормезах, всё-таки испытание не слабое. Пусть и подлатанным для обоза императора. Это тебе всё равно даже не плацкарт, чух — чух-чух — чух! Ух, хорошо было! Пар, веники, квас. Лепота! Потом я поел и лег спать. В кровати, а не в дормезе, слава Богу.

Был я конечно инкогнито, и хорошо было, что в Керчи меня, в лицо никто не знал. Легенда, прибыло высокое начальство и всё. Пацанов, Николая и Александра я собой не взял, пока. Они остались в Таганроге. Бережённого Бог, бережёт. Супруга моя нынешняя, Мари́я Алекса́ндровна, была против того, чтоб, я брал сыновей с собой. Это понятно, она мать. Мы же едем в Крым, но, не в Ливадию, а на войну, которая там шла. Я смог её убедить, что НАДО! Для моего общения с ними, которое было весьма не частое. Ведь в пути, вне дел я им буду в первую очередь отцом, а не императором. Так же надо, что между Николаем и Александром, крепла дружба, как братьев, как двух мальчишек, чтоб, они лучше друг друга узнали, притерлись. Во дворцах, на приёмах, даже на семейных обедах, этого не получишь, а в походе, хоть и в комфортных условиях, самое-то. И момент того, что в Крыму, в армии, находиться сам император, его братья и даже сыновья, ещё мальчики, положительно скажется на отношении к династии, во время не очень удачной войны. Не без нажима, но, сумел убедить. И Мари́я Алекса́ндровна взяв с меня клятвенное обещание, что я буду беречь сыновей, как Голум кольцо Всевластия, и практически со слезами на глазах дала своё согласие.

Парни были разные, но, близки и дружны между собой. Это я и хотел усилить, но, и избежать нездоровой конкуренции, разбег то в возрасте небольшой.

Николай был внешне и по характеру похож на мать. Спокойный, даже где-то застенчивый, рассудительный, иногда весьма строг в суждениях, но, я увидел, что всё-таки влияние женского начала было на него уже слишком большое. Он был первенцем, и супруга уделяла особое внимание его воспитанию и образованию. Но, делать из мальчика юношу, затем мужчину, должны мужчины. Это норма. Закон жизни. Женщины не могут сделать из мальчика, нормального мужика. Нет, далеко не все, кого воспитывают только или в основном мамы, становиться маменьками сынками. Но, обычного мужского начала в них таки не хватает. Кому как не мне, учителю, это было видно. И таких становилось всё больше, там в будущем. Здесь был век девятнадцатый, ещё время мужчин, причём суровых мужчин. Поэтому, я решил, что парней надо понемногу выводить из под женского начала.