Записки и воспоминания о пройденном жизненном пути - [339]
Стр. 481: «…Неграм надо объединить усилия, чтобы обеспечить своим детям эффективную защиту и дать им настоящее образование. Мы не должны повторять ошибку немецких евреев, которые считали, что если они ассимилируются с немцами и те примут их в свою среду, как равных себе в интеллектуальном и социальном отношении, то вся их нация окажется в безопасности. Но пришел к власти такой маньяк и преступник, как Гитлер, и шесть миллионов евреев стали жертвой своей роковой ошибки…»
Я знал душу ещё одного человека, который с таким же страданием относился к проблеме расовой дискриминации. Это была Екатерина Ильинична. Но вот и её я потерял…
Месяц за месяцем — прошло уже больше полугода со времени кончины Екатерины Ильиничны, наступившей 12 декабря 1962 г. Смерть её была для меня жестоким горем, сломившим и разметавшим всю мою внутреннюю собранность. Я был почти на 12 лет старше Екатерины Ильиничны и никогда в моё сознание не вкрадывалась мысль, что я смогу пережить её.
Её первые шаги сознательной жизни после окончания гимназии в Минске привели её к работе пропагандистки среди минской бедноты и рабочих. В результате она очень скоро попала в тюрьму и потеряла всякую возможность продолжать образование. По выходе из тюрьмы Екатерина Ильинична нелегально переправилась через границу и сумела получить медицинское образование в Цюрихе, где и защитила свои «докторские тезы» по патологической физиологии. 11 января 1911 г. она получила диплом доктора медицины. В Цюрихе Екатерина Ильинична бывала на собраниях, где ей удалось быть слушательницей выступлений В. И. Ленина, покорявших её своею силой и логикой.
Вернувшись после Цюриха на родину, Екатерина Ильинична получила русский диплом врача и с января 1912 г. взяла место эпидемического врача Симбирского земства, чтобы участвовать в борьбе с эпидемией сыпного тифа, но в июне 1912 г. сама заболела тяжёлой формой сыпного тифа и целый месяц пролежала в крестьянской избе, где её отхаживали товарищи по работе на эпидемии. В 1912–1913 гг. Екатерина Ильинична работала участковым врачом Соликамского уезда. С началом первой мировой войны она была направлена руководить организацией поезда № 199 земского союза для эвакуации раненых и больных с фронта и из прифронтовой полосы в более глубокий тыл, затем работала главврачом полевого санитарного поезда. В 1915–1918 гг. Екатерина Ильинична участвовала в работе по устройству и оборудованию госпиталей областного Союза городов в Глазове, Вятке, Новгороде и других городах, а также организовала плавучий эвакуационный госпиталь для долечивания оперированных и выздоравливающих фронтовиков.
После революции Екатерина Ильинична занималась организацией детских санаториев и больниц в Старом Петергофе, а затем в Пушкине. В период блокады Ленинграда она работала в детской инфекционной больнице им. К. Либкнехта. А по окончании войны ей было поручено восстановление пушкинского детского санатория.
В последние годы Екатерина Ильинична перенесла целый ряд тяжёлых болезней: перелом плечевой кости с трещинами в плечевой головке осенью 1961 г., пневмонию и повторную пневмонию. В декабре 1962 г. появились чрезвычайно сильные боли в области желудка, а затем и во всем животе. По настоянию врача скорой помощи Екатерина Ильинична была помещена в больницу. При операции был установлен общий перитонит в результате гангренозного разрыва стенки кишечника…
Всё это непрерывной вереницей воспоминаний проносится передо мною.
В начавшемся 1964 г. я находился во власти угнетающего настроения, подводя итоги истекшего 1963 г. Столько следовавших одна за другой утрат близких, друзей, товарищей по работе, дорогих соратников: смерть Ю. А. Левина, вслед за тем — уже в начале 1964 г. А. Я. Гуткина.
Так же, как после периода блокады Ленинграда меня систематически в течение многих лет держал меня в курсе всех существенных движений в области демографии и санитарной статистики Ф. Д. Маркузон, а после его смерти — С. С. Каган, так последние годы большим утешением для меня служило систематическое общение с А. Я. Гуткиным. Его еженедельные приезды вместе с сотрудниками ко мне в Пушкин, либо мои поездки к нему на кафедру и, во всяком случае, постоянные письма друг другу по поводу его работ и моих откликов на них очень много значили для меня Я дорожил возможностью обдумывать вместе с ним возникавшие у него вопросы в связи с его деятельностью в качестве заместителя директора Ленинградского санитарно-гигиенического мединститута по научной части. Его смерть добавила новую пустоту, так болезненно ощущавшуюся мною в моём повседневном общении с соратниками и ближайшими участниками в общей борьбе за общее дело.
Тем больше признательности и внимания моего стала вызывать у меня зародившаяся в 1964 г. и постепенно ставшая принимать не спорадический, а почти постоянный характер переписка с Л. Г. Лекаревым[406]. В самом начале 1964 г. я получил от него следующее письмо:
«Дорогой и глубокоуважаемый Захар Григорьевич!
Прошу простить меня за беспокойство, но Вы, кажется, единственный человек, кто может дать мне исчерпывающую консультацию. Делаю это по совету Ильи Давидовича Страшуна. В процессе работы над историей сельского здравоохранения я обратился к Вашей замечательной и теперь уже уникальной книге „Очерки земского врачебно-санитарного дела“, которую с большим трудом выписал из библиотеки им. Ленина. Все имеющиеся таблицы и значительную часть текста нам удалось перепечатать… Внимательное изучение Вашего труда вызвало естественное желание ознакомиться со всеми материалами, экспонировавшимися на международной выставке в Дрездене и на Всероссийской выставке 1913 г. Наши попытки выяснить, публиковались ли когда и где полностью материалы указанных выставок (имеется в виду русский отдел) оказались бесплодными. Я обратился с этим вопросом к проф. Страшуну, а он порекомендовал мне обратиться к Вам.
Кто она — секс-символ или невинное дитя? Глупая блондинка или трагическая одиночка? Талантливая актриса или ловкая интриганка? Короткая жизнь Мэрилин — сплошная череда вопросов. В чем причина ее психической нестабильности?
На основе документальных источников раскрывается малоизученная страница всенародной борьбы в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны — деятельность партизанских оружейников. Рассчитана на массового читателя.
Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.
Дневник, который Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, составляют два тома текста (свыше 1500 страниц!), охватывающих русский (1907-1918) и зарубежный (1918-1933) периоды жизни композитора. Третий том - "фотоальбом" из архивов семьи, включающий редкие и ранее не публиковавшиеся снимки. Дневник написан по-прокофьевски искрометно, живо, иронично и читается как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.
Книга посвящена неутомимому исследователю природы Е. Н. Павловскому — президенту Географического общества СССР. Он совершил многочисленные экспедиции для изучения географического распространения так называемых природно-очаговых болезней человека, что является одним из важнейших разделов медицинской географии.