Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - [22]

— Привет, сынок, я пришел к тебе жить.

— Ну, папа, как же ты некстати.

Ничего больше короткой передышки в гостинице на Велюве удравшему старику не светит. А потом, когда кончатся деньги, он уныло побредет обратно в дом престарелых или в Армию спасения.

Между прочим, в Нидерландах значатся «в розыске» тринадцать тысяч человек, которые, собственно говоря, должны сидеть в тюрьме. Впечатляет. Похоже, полиция не умеет хорошо искать.

Память слабеет. Легкий альцгеймер становится все тяжелее. Я попробовал воспроизвести десять первых птичьих голосов, но не продвинулся дальше четырех. Интересно, почему некоторые люди, не способные запомнить список из трех поручений, могут спеть сотню песенок, услышанных по радио? Каким образом эти мотивчики застревают в памяти? Память и музыка наверняка как-то связаны. Как связаны немецкие музыкальные кроссворды — и закон сохранения энергии? Какой-нибудь мюзикл — и все даты истории Нидерландов?

воскресенье 3 марта

Внизу у входа вчера поставили рекламную стойку аптеки «Кринг», на коей красовались пятьдесят информационных брошюр. Беру наугад несколько веселеньких проспектов. Бородавки, геморрой, глисты, грибок ногтей, диарея, запоры, недержание, педикулез, чирьи, экзема… Все мучения представлены в алфавитном порядке. И невзирая на лица, потому что я видел также брошюры о молодежных прыщах и акушерской помощи, хотя здесь они не стоят на повестке дня.

Как будто в этом доме мало говорится о болезнях и недугах!

Что ж, честно так честно, я сам незаметно сунул в карман брошюрку о недержании. Я имею удовольствие принадлежать к компании миллиона других нидерландцев, из которых капает. Это означает, что ежедневно в трусах и прокладках образуется целый бассейн мочи. Ура!

Выдвигаются самые фантастические предположения относительно цели первой вылазки нашего клуба СНОНЕМ. Организатор экскурсии Граме молчит как партизан. Эверт предлагает открыть букмекерскую контору и принимать ставки у спорщиков. Общий настрой немного напоминает то волнение, которое вы испытывали в детстве накануне школьного турпохода. Я, по крайней мере, хорошо помню это чувство.

Госпожа Схрёдер (та, что втянула в пылесос канарейку) интересуется, кто теперь хозяин в Ватикане. Старый папа вышел в отставку, а нового еще не выбрали.

— Мы — церковь без главы, — решает она.

— Прямо как курица без головы, — поддакивает одна из сестер Слотхаувер, всегда готовая сказать человеку гадость.

Уж этот мне конклав: сто пятьдесят старых кардиналов в помещении, откуда они не могут выйти, пока из трубы не пойдет белый дым, да это ад кромешный. В 1978 году испортился дымоход, и весь черный дым повалил обратно в комнату. Представляю себе полторы сотни кашляющих синтерклаасов с черными разводами на физиономиях.

понедельник 4 марта

Большая паника: из отделения для слабоумных сбежала госпожа Схаар. Она убедила нового стажера, что ей разрешено гулять по улице без сопровождения. Оправданием для стажера может служить его IQ — 55. Госпожа Схаар элегантно вышла из подъезда. Она считает себя благородной дамой. Представляется как леди Схаар. И постоянно разыскивает свое родовое поместье. В голове у нее полная сумятица, и вообще у нее диабет.

На поиски была отправлена оперативная часть персонала. Кто-то спросил госпожу Стелваген, не вызвать ли полицию.

— Нет, не стоит, для этого нет никаких оснований.

Директриса всячески избегает гласности и больше всего боится, что кто-то вынесет сор из избы. Немного позже завотделением заявила, что с госпожой Схаар все в порядке. Но сбежавшей Схаар нигде не было видно. Вероятно, заведующая соврала, чтобы подавить ропот. Эверт решил это проверить и рассказал на ушко одной из сестер, что видел леди Схаар на остановке автобуса. Не прошло и двух минут, как двое сотрудников направились к остановке. Все стало ясно как день.

Через три четверти часа сестра по прозвищу Компостелла, красотка с непроизносимым испанским именем, пришла сообщить, что госпожа Схаар обнаружена.

— Так с ней все-таки все было в порядке? — спросил господин Брентьенс.

— Да, но теперь с ней все в полном порядке, — сказала та, сияя.

Через пять минут благородную даму втащили в дом через черный ход. Всю в грязи. Позже она сама рассказала, что упала с лошади на охоте в своем родовом поместье. Видимо, плюхнулась в грязь в скверике, в двух километрах от дома, и не смогла подняться. Какой-то мужчина выгуливал собаку, нашел бедную леди и позвонил в полицию. Полицейские, которые ее доставили, целых двадцать минут проторчали в конторе Стелваген. После чего всех жильцов настойчиво попросили не поднимать шума, в их же собственных интересах. Стелваген специально зашла к Эверту, чтобы сказать, что госпожа Схаар не ездила на автобусе.

— Да я ничего такого не говорил, сестра. Я просто видел ее на остановке.

— Я вам не сестра. И я сомневаюсь в вашей адекватности. Советую вам впредь быть осторожнее.

Эверт, который всех и каждого называет сестрой и братом, немедленно парировал:

— Куда уж осторожнее, госпожа сестра.

Стелваген хотела возразить, но смолчала, повернулась и удалилась. Потом персонал опрашивал всех жильцов подряд, выходил ли господин Дёйкер сегодня из дому. Он выходил.