Записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни - [24]

Когда я вошел в комнату, он стоял перед зеркалом, пытаясь ножничками выстричь волоски из носа. Я слегка смутился, но Эверт продолжил свое занятие, несмотря на мой приход. И как только он выстриг волосы еще и из ушей, мы двинулись на улицу.

— Никогда не знаешь, кого встретишь на жизненном пути, — пояснил он.

суббота 9 марта

Я заболел. Избавлю вас от неаппетитных подробностей. Надеюсь, что поправлюсь до четверга, ведь это день нашей первой вылазки.

среда 13 марта

Иду на поправку. Члены клуба спросили меня, не отложить ли нашу экскурсию, но в этом нет надобности. Я снова на ногах.

В понедельник заходил доктор. Он проговорился, что у меня что-то вроде свиного гриппа. Несколько лет назад все Нидерланды переполошились из-за этого гриппа, на радио и на ТВ не было отбоя от эпидемиологов, и вот я, кажется, его подцепил, а мой домашний врач боится ставить честный диагноз.

Позже одна из медсестер настойчиво посоветовала мне говорить другим жильцам, что у меня грипп, опуская эпитет «свиной».

— Кто вам велел передать мне такой совет?

Она ушла от ответа.

Это дает пищу для размышлений. А что, если госпожа Ганс в прошлом месяце померла от птичьего гриппа?

«Они», кажется, боятся новой волны гриппозной истерии среди стариков.

Вчера заходил Эверт с фруктовым приношением: картонка для яиц с тремя киви и тремя мандаринами.

Эфье принесла книгу «Пятьсот стихотворений, которые должен прочесть каждый». Я решил, что буду читать по одному стихотворению каждый день и надеяться, что мне суждено прожить еще пятьсот дней.

По совету домашнего врача я записался к геронтологу. Мое «попурри из недомоганий» — типичный диагноз для его «собрата». Последнее слово он произнес так, словно держал во рту горячую картофелину. Он написал своему «приятелю» записку и дал мне прочесть. Смысл послания: «Присмотрись, не найдется ли у этого симпатичного старика еще чего-нибудь интересного».

На следующей неделе смогу выходить. Может, у домашних врачей коммерческий подход: старики должны быстро продвигаться в очереди на прием, иначе помрут прежде, чем заработаешь на них хотя бы цент. На мертвых зарабатывает только владелец похоронного бюро.

Мой «особенный» домашний доктор говорит, что геронтолог особенный человек. Это греет.

пятница 15 марта

В 12.55, на пять минут раньше срока (!), подъехал мини-автобус фирмы «Коннексион», и наша компания с шутками-прибаутками взобралась на свои места. Через три минуты пошли по кругу мятные драже. Через четверть часа мы высадились у Центрального вокзала. Там нас ожидало водное такси. Через несколько минут безмятежного движения по воде Эверт очень достоверно начал изображать морскую болезнь. Потом он рассказал про одного типа, который много путешествовал и коллекционировал санитарные пакеты всевозможных авиакомпаний.

Затем он изобразил мистера Бина. Бин вертит в руках этот пакет и не может вспомнить, воспользовался он им или нет, потом надувает его, и пакет лопается. Эфье поглядела на Эверта с укоризной и поставила на голосование вопрос об исключении его из нашего клуба. Бедняга не на шутку перепугался. При виде его озабоченной физиономии Эфье громко расхохоталась. Ее хохот немного огорчил меня, но пока что это единственный ее недостаток.

Через час мы сошли с водного такси у Эрмитажа на Амстеле. Экскурсию по дворцу провел шикарный господин, который хорошо разбирается в искусстве и, видимо, поэтому считает, что мы тоже хотим все знать.

Потом было пиво, вино и котлеты в кафе на углу Амстелбрюга. Потом, примерно в половине шестого, подъехал мини-автобус для престарелых с немного опешившим шофером. Обычно он возит хнычущих стариков в больницы и из больниц, а тут подобрал веселую компанию из пивнушки.

Ровно в 18.00 мы явились на ужин, состоявший из цикория и тефтелей. Наша раскованная шестерка заметно отличалась от прочих сотрапезников. Госпожа Стелваген, столкнувшись с нами на пути из своей конторы к выходу, даже удивленно вскинула брови, когда мы прошествовали мимо. Я могу ошибаться, но, кажется, я заметил в ее глазах легкое неодобрение. Эдвард невнятно поблагодарил Граме за то, что тот так высоко поднял планку, организовав первую вылазку:

— Высе сяких охвал.

— Лиха беда начало.

— Лагодаю.

— И вам спасибо.

Трогательный диалог. Граме сам сделал синхронный перевод, потому что он лучше всех понимает Эдварда.

Итак, начало положено. Клуб СНОНЕМ отсутствовал в доме восемь часов, и, вполне вероятно, по этому поводу начались сплетни.

суббота 16 марта

Мы вошли во вкус. Планируем наряду с клубом СНОНЕМ учредить отдельный клуб поваров. Наша старая шестерка, минус Эверт, плюс чета Травемунди выразили готовность раз в месяц устраивать шикарную трапезу. Травемунди, Риа и Антуан, много лет владели рестораном. Первоклассные повара и гурманы, они каждый раз встают из-за стола несчастными. Я ожидаю от них многого. Сам я скорее тупой кухонный мужик на подхвате, но готов резать и взбивать, что прикажут.

Вчера мы сидели за столом, с наслаждением вспоминая первую вылазку, когда Риа и Антуан робко спросили, можно ли им сесть за наш стол. Милости просим.

Они считают общество экскурсантов прекрасной идеей. Не то чтобы они навязываются в члены клуба, но, может быть, мы заинтересованы в том, чтобы готовить и питаться отдельной компанией. Например, один раз в месяц. И тогда нам будут предложены немного своеобразные блюда.