Записки городского хирурга - [60]
В любом случае в день необходимо выходить большему количеству хирургов. Уповать на ординаторов и интернов неправильно. У них другие задачи, да и не всегда они под рукой. В выходные и праздничные дни добровольные помощники себя не утруждают, летом уходят в отпуск. Также требуется время, чтобы объяснить им, что к чему. Невозможно доверить, например, написание выписки человеку, если он только пришел в клинику. Такого напишут!
У врача много обязанностей и мало прав. Со студенческой скамьи нас приручают, что больной всегда прав.
– Доктор, а что мне назначили? – въедливо требует разъяснить свое лечение пациент с язвенной болезнью, осложнившейся желудочно-кишечным кровотечением.
– Дмитрий Андреевич, – шепчет мне на ухо сопровождающий меня на обходе интерн Андрей, – этот гад уже всех достал! Ему Алексей Павлович, что до вас эту палату курировал, по полчаса в день обстоятельно рассказывал, чем его лечат. Каждый день! Представляете? К Трехлебу уж раз пять за неделю, что здесь находится, успел сбегать. Похоже, ваш черед!
– А вы, Семен Григорьевич, не знаете, чем вас лечат? – неподдельно изумляюсь я.
– Нет! – артистично разводит руками старый плут. – Мне за неделю толком так никто ничего и не объяснил.
– А что это у вас за ворох бумажек на тумбочке? Часом, не аннотации к лекарственным препаратам, которые вы получаете?
– Ах, это? Да да! И забыл совсем. Я у сестричек взял, что-бы узнать, чем меня тут травят.
– Травят? Или дают лекарство?
– Ну какая разница! – ни капли не смутился бывалый скандалист.
– Огромная! Я подозреваю, что вы прекрасно осведомлены, чем и как вас лечат. У вас солидный стаж язвенника – больше 10 лет. Я изучил вашу историю болезни. Вы только в этом году третий раз попадаете в больницу. А все отчего?
– Почему?
– Потому что вы не соблюдаете предписанные рекомендации.
– Не может быть! Я все делаю! Это вы плохо лечите! Вы мне назначили омепразол, а у него много побочных эффектов.
– Так, значит, вы знаете, чем вас лечат?
– Да, знаю! – не выдержал Семен Григорьевич. – И считаю, что вы меня неправильно лечите!
– Вас, уважаемый, уже давным-давно надо оперировать! Болезнь зашла в такую стадию, что только операция может реально вам помочь! Вы же категорически от нее отказываетесь!
– Конечно, да! Чтоб вы меня зарезали!
– Давно пора! – снова шепчет мне на ухо Андрей. – Как он всех достал! Теперь за вас примется!
– Мы оперируем, а не режем, Семен Григорьевич, и вас может спасти только операция! – продолжаю разговор, несмотря на едкие замечания интерна.
– Ну, заоперируете! Невелика разница! Лечите так! Вот как вы меня будите лечить без операции? Объясните мне, как? Как вы назначаете мне кучу препаратов, у которых масса побочных эффектов?
– У любого препарата есть побочные действия! – не выдержав, вставляется в разговор интерн.
– А вы мне подберите такие, чтоб без них! Вот вы, Дмитрий Андреевич, расскажите мне подробно, как вы собираетесь меня дальше лечить? Я – больной! Вы – врач! Вы знаете, что больной всегда прав?
– Разумеется, Семен Григорьевич! – соглашаюсь я.
– Ну, гад, снова издеваться начал! – шипит интерн. – Ох, не завидую вам, Дмитрий Андреевич!
– Прежде чем лечить, я должен осмотреть вас и тщательней ознакомиться с историей болезни. Андрей, принеси историю болезни Семена Григорьевича, она в ординаторской.
– Осматривайте! – дает добро пациент и укладывается на кровать животом кверху. – Только я хочу знать про свое лечение все, вплоть до малейших деталей! Учтите это!
– Одевайтесь! – командую больному и молча мою руки.
– Ну, что скажете, доктор? – интересуется прохиндей в предвкушении поглумиться над очередным докторишкой.
– Ну, как я и предполагал… – делаю многозначительную паузу, листая историю болезни.
– Что? – не выдерживает мой оппонент.
– Вы категорически отказываетесь от оперативного лечения и готовы подписать письменный отказ?
– Хоть сейчас! Чем вы станете меня лечить?
– Ничем! – спокойно отвечаю я, глядя Семену Григорьевичу прямо в его хитрые глаза.
– То есть как это ничем?! – кричит плут. – Я на вас управу найду!
– Ищите, только когда будете выходить из отделения, обратите внимание на вывеску. Если не ошибаюсь, там написано «Хирургия».
– Как вы смеете? Я – больной человек! – разошелся Семен Григорьевич. – Сейчас же пойду к вашему заведующему!
– Прекратите кричать! – ровным голосом охладил я истерику. – Анализы у вас пришли в норму, на последней гастроскопии данных за рецидив кровотечения нет. От оперативного лечения вы отказываетесь! С какой стати вы должны занимать койку в хирургическом отделении, если у нас больные после операций лежат на непрофильных отделениях? Человек после удаления желчного пузыря лежит на кардиологии, потому что у нас нет мест. Андрей, готовь выписку.
– Какую выписку?! – снова взвился бузотер. – Я болен! Меня нужно лечить!
– Мы вам в помощи не отказываем! Выписываем под наблюдение гастроэнтеролога в поликлинике!
– Знаю я их! Там в очереди загнешься, пока попадешь в кабинет! Лечите здесь!
Со скандалом, но Семена Григорьевича выписали на амбулаторное лечение в тот же день. Больше он к нам не обращался. По крайней мере, мне в поле зрения не попадал.
«Я рвался в бой: жаждал резать и шить не под пристальным присмотром профессорско-преподавательского состава кафедры хирургических болезней, а сам! Можно было остаться в городе, но юношеский максимализм взял вверх над здравым смыслом, и я поехал работать на периферию.— Ты уже восьмой хирург за последние три года, — сообщил мне заведующий хирургическим отделением.— Как? — изумился я. — Восемь хирургов за три года? А что тут, аномальная зона?— Да нет, — грустно улыбнулся доктор. — Трудностей испугались.— Ну, я трудностей не боюсь, — самоуверенно заверил я. — Вот, вышел раньше на два дня.Как оказалось, напрасно…»Дмитрий Правдин действительно сразу после института устроился работать районным хирургом.
– Какой унылый видок, – громко нарушил молчание, царившее в автобусе – Рома Попов, коренастый, черноволосый семнадцатилетний юноша, сидевший в левом ряду салона у окна, что сразу за водителем, – неужели нам тут целый месяц чалиться? Но ему никто не ответил. Будущие студенты медики, а пока еще отправленная в колхоз бесправная абитура, не горели желанием шевелить языком в такой пропылённой духоте и вступать в сомнительные дискуссии. Не спасали пассажиров и открытые настежь окна: в салоне жутко пахло бензином и раскаленным железом – автобус внутри почему-то почти не охлаждался.
Перед вами книга от одного из лучших авторов серии «Приемный покой» Дмитрия Правдина, питерского хирурга, который частенько уезжает работать в маленькие сельские больницы.Байки в духе черного юмора, которые так популярны в наше время — это ужасная, смешная и очень-очень знакомая действительность. Хирург Правдин с иронией относится и к себе, и к своим любимым пациентам.
История Дмитрия Правдина потрясла Россию. Обвиненный в убийстве любовницы Натальи на отдыхе в Тунисе, врач из Санкт-Петербурга попадает в местную тюрьму. Эта книга — мемуары, написанные им после завершения жуткой эпопеи. Быт и порядки арабских казематов, пытки и психологическое воздействие — как на самом деле выглядят арабские страны, стоит сделать лишь шаг от благополучных курортов? Развязка этой детективной истории ошарашит вас. Кто же убил Наталью и как можно вырваться из арабской тюрьмы — драматичные приключения на страницах реальной биографии.
Только самые страшные, откровенные и увлекательные байки от бывалого хирурга. Неадекватные пациенты, их родственники, коррумпированные коллеги, равнодушный медперсонал – со всем этим приходилось сталкиваться любому врачу, да и пациенту тоже. Вся изнанка нашей медицины глазами много повидавшего, но не ставшего равнодушным врача. Читая эту книгу, помните, не всякая байка – выдумка.
Дмитрий Правдин действительно сразу после института устроился работать районным хирургом. Этот роман полностью реален! Дмитрий вел дневник, поэтому более уморительного, восхитительного и ужасающего чтива не видели даже прожженные любители медицинских сериалов и книг!
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…