Записки - [43]

Как скоро Мадалинский вошел в Сендомирское воеводство, все польские войска, расположенные там, с ним соединились.

18 марта перешедшие Вислу отряды соединились у Апотова, и принял над всеми сими войсками команду, как старший, генерал-майор Денисов.

Денисов продолжал путь к Кракову и прибыл 22 марта в Скальмирц, где Тормасов, преследуя Мадалинекого, остановился.

Костюшко тогда уже прибыл в Краков, подписал акт восстания и издал свою прокламацию, учредив революционное правительство, и выступил против корпуса г<енерал>-м<айора> Денисова. Войска, собранные им в Кракове и бывшие в Сендомирском воеводстве, с присоединением Мадалинского с 5-ю или 6-ю тысячами регулярных войск и несколько горных крестьян, называемых гарабс и мазуров[168].

Денисов, уведомившись 23 марта, что неприятель шел к Сломнику, в 3-х милях от Скальмирца, отрядил туда того же вечера Тормасова с двумя батальонами, двумя ротами, 6-ю эскадронами, одним полком казаков и 8-ю полевыми орудиями.

В ночи с 23-го на 24-е число Денисов узнал, что неприятельская колонна тянется вдоль Вислы к Костюшке, в 3-х милях от Скальмирца, где стоял подполковник Фризель с 4-мя эскадронами гусар, [почему и] отрядил туда подполковника Лыкошина с одним батальоном.

На другой день г<енерал>-м<айор> Тормасов встретил неприятеля при деревни Раславичи, в двух милях от Скальмирца. Крутой и глубокий овраг отделял наших от неприятеля. Тормасов донес тотчас о том Денисову, который дал ему знать, что вскоре с ним соединится, и тотчас отправил своих казаков, но сам остался прохлаждаться. Генерал-майоры Рахманов и Хрущов не очень охотно повиновались донскому генералу, уговорили его пообедать, потом напиться кофию и так проволочили время, что уже почти прибыли к Тормасову к вечеру, но тогда уже было поздно.

Тормасов, увидя из-за лесу казаков, думал, что весь корпус за оными следует, [почему] решился, не дождавшись, атаковать неприятеля в превосходных силах и пошел вдоль буерака искать места для удобнейшего перехода через оный. Неприятель тоже пошел по другой стороне оврага. Как скоро можно было перейти оный, Тормасов атаковал Костюшку; начало обещало успех; кавалерия неприятельская не могла выдержать действия нашей артиллерии и отступила за пехоту. Тормасов бросился на оную, но [за] превосходством сил неприятеля и крепкой его позиции Тормасов совершенно был разбит, потерял все пушки и с малым числом едва сам спасся.

Денисов, видя, что после разбития Тормасова весь его отряд стал уже слабее неприятельского, ретировался к Казимиру. На другой день, то есть 26, прибыл к Денисову полковник Чичерин с 5-ю эскадронами, 2-мя ротами егерей, одним казачьим полком и и 5-ю орудиями; получив сие подкрепление, [Денисов) пошел опять к Скальмирцу.

Как скоро поляки в Варшаве узнали об одержанной победе Костюшкою, и объявлена была его прокламация, то оная была в ту же ночь прибита ко всем домам, и революция вспыхнула.

С давнего времени в варшавском арсенале работали день и ночь, заготовляя снаряды и патроны. Барону Игельстрому не приходило и на мысль узнать, что там делается. Поляки уверили генерала, что войска польские готовы вместе с русскими защищать город от революции; Игельстром слепо им поверил. Польские войска в Варшаве были следующие: 2 батальона коронной гвардии; 2 батальона полка Дзелинского; рота венгерской гвардии; 3 роты канонеров; 2 роты артиллерийских фузилеров; 80 человек минеров и саперов; 3 роты охранной казны; 4 эскадрона конной гвардии; 2 эскадрона народовой кавалерии; 3 эскадрона Королевских улан.

Расположение польских войск, сделанное им генералом Чиховским, по согласию г<енерал>-м<айора> Апраксина, занимавшего должность дежурного генерала, было таково: в арсенале 1 батальон гвардии, 2 роты артиллерийских фузилеров и одна рота канонер; у порохового магазина 1 батальон гвардии, 2 роты канонер, полк королевских улан. Прочие польские войска должны были оставаться в своих казармах. Сие расположение было изменническое, под видом, чтобы сии пункты защищать от черни народной, но настоящая была цель, чтобы удобнее противу нас действовать.

За откомандированием в разные места русских войск, в самом городе было 9 батальонов, 6 эскадронов, 300 казаков и 18 орудий полевой артиллерии, кроме полковых пушек. Расположение войск было таково: кроме караула при главной квартире, две роты расположены на квартирах близ оной; прочие войска поставлены были на квартирах в разных частях города, по одному батальону с 2 орудиями; между ними, небольшими частями, кавалерия, для совокупного сношения и подания помощи одной части войск с другою. Поляки, чтобы узнать сие расположение, неоднократно делали фальшивые тревоги, а по оному взяли свои меры, чтобы прервать сие сцепление. Егерский батальон Клугена поставлен был на месте, называемом «Три кроля», чтобы не пропускать Дзелинского из казарм. Бригада генерал-майора Милашевича расположена близ оного.

Барон Игельстром созвал военный совет [и] требовал мнения: остаться ли в Варшаве или со всеми войсками идти разбить Костюшку и тем при самом начале задушить революцию?

Причины не оставлять Варшаву [были] следующие: