Записки доктора (1926 – 1929) - [3]

К концу 1905 года начались преследования членов Союза, а в 1906 году – репрессии против самого Союза. Были арестованы организаторы Крестьянского союза – депутат-трудовик С. В. Аникин, профессор Е. В. Аничков, эсер С. П. Мазуренко и другие. После этих арестов деятельность Союза постепенно замирала, и к концу 1908 года прекратилась окончательно.

Был арестован и Константин Ливанов. В 1907 году за принадлежность к запрещенному Крестьянскому союзу Московская судебная палата приговорила его к годичному заключению «в крепость». Он отбывал этот срок в одиночной камере рыбинской уездной тюрьмы.

После выхода из тюрьмы Ливанов уже не вернулся на работу земского врача в деревню. Он числился под надзором у полиции как неблагонадежный и не мог трудиться в земских учреждениях. Семья переехала в Рыбинск, и доктор Ливанов занялся частной лечебной практикой среди городских жителей. Большой поток пациентов шел к молодому врачу из Рыбинского уезда, где его хорошо знали. Практика складывалась довольно успешно и плодотворно. По-прежнему он никому не отказывал в приеме, медицинской помощи или квалифицированном совете. В семье появился некоторый достаток. В 1911 году «вольнопрактикующий» доктор Ливанов покупает дом-дачу в деревне Михалёво Панфиловской волости, за 12 верст от Рыбинска. На этой даче вырастут младшие Ливановы. Здесь проведет последние годы жизни их дедушка – священник Александр Николаевич Ливанов, вышедший к тому времени за штат.

Друзья семьи назовут впоследствии дачу «Ливановкой» и будут тепло вспоминать, называя её «республикой Либерией на берегах средней Черемхи». Это был довольно вместительный деревянный дом, украшенный причудливой резьбой, с мезонином, стеклянной вышкой на крыше, с флигелем, с разными хозяйственными постройками. К дачному участку примыкали огород и небольшой лесок – ели, березы, осины, которые можно было использовать на дрова.

С началом Первой мировой войны доктор Ливанов занял должность старшего врача и начальника военного лазарета для раненых фронтовиков на 80 коек. Его открыли на добровольные пожертвования жителей Рыбинска. Ливанов работал в лазарете вплоть до января 1918-го. В эти годы доктор Ливанов активно сотрудничает в местной печати. Он публикует в газетах серию материалов, где ведет широкую просветительскую работу: рассказывает о недочетах в санитарном состоянии Рыбинска, делится своими мыслями о борьбе с пьянством, сообщает о результатах лечебной деятельности своего лазарета, о том, как можно преодолеть топливный кризис и справиться с дефицитом дров у населения, а также о многих других проблемах городской жизни, волновавших рыбинцев. В этот период он подготовил более двадцати статей и заметок для городских газет. Вот заголовки некоторых его материалов за 1914–1916 гг.: «После года работы в лазарете», «Целители 20-го века», «О горе военных лет», «Голос старых студентов», «Город без дров», «Борьба с пьянством».

Совместная работа на благо местного здравоохранения, активная общественная деятельность перейдут вскоре в тесные дружеские связи, которые на всю жизнь объединят Ливановых с семьями рыбинских врачей Нифонтовых (Хализевых), Герасимовых. По соседству с Ливановыми жила большая семья юриста и земского начальника И. А. Ошанина. В семье Ошаниных росли семеро сыновей и дочь. Галя Ливанова много лет дружила со старшим сыном Ошанина Иваном, училась в школе вместе с сестрой Ивана Верой. В этой же школе работала учительницей сестра земского начальника Ошанина – Елизавета Ивановна. Младший сын Ошаниных – Лев – в советское время станет знаменитым поэтом, автором популярных песен и многих книг. До последних дней своей жизни он будет поддерживать теплые и сердечные дружеские отношения с семьей доктора Ливанова.

При советской власти, осенью 1918 года, отца и сына Ливановых арестовали «как представителей духовного сословия и буржуазной интеллигенции». Во время разгула красного террора они станут на некоторое время «классовыми заложниками буржуазии» и будут заключены в тюрьму. В Москве на введение большевиками института заложников откликнулся старый анархист князь П. А. Кропоткин. «Неужели не нашлось среди вас никого, – писал он, обращаясь к Ленину, – чтобы напомнить, что такие меры, представляющие возврат к худшим временам средневековья и религиозных войн – недостойны людей, взявшихся создать будущее общество на коммунистических началах… Неужели никто из вас не задумался в то, что такое заложник? Это значит, что человек засажен в тюрьму не как в наказание за какое-нибудь преступление, что его держат в тюрьме, чтобы угрожать его смертью своим противникам. “Убьете одного из наших, мы убьем столько-то из ваших”. Но разве это не всё равно, что выводить человека каждое утро на казнь и отводить его назад в тюрьму, говоря: “Погодите”, “Не сегодня”. Неужели ваши товарищи не понимают, что это равносильно восстановлению пытки для заключенных и их родных…»[10]

В городской газете «Известия Рыбинского Совета» в это время на первой странице публиковались списки расстрелянных «заложников» – «в ответ на убийство тов. Урицкого и покушение на тов. Ленина». Среди них – представители известных купеческих фамилий Жиловых, Дурдиных, Крашенинниковых, Тропских, Неопихановых. Дети из этих семейств в разное время были пациентами доктора Ливанова. В числе расстрелянных оказался и коллега врачей – аптекарский провизор Л. М. Ивенский