Записки арбатской старухи - [2]

На мой взгляд, интересны высказывания сестры и о некоторых деятелях нашей культуры. Прочитав и положительно оценив воспоминания известного советского актера В. Зельдина, Белла отмечала «умеренность» его взглядов на нашу жизнь, которая во многом определялась «счастливой судьбой актера без особых взлетов и потрясений», его мудрость в том, чтобы «не стремиться к взлетам и не переживать, если их нет», и способность ценить старшее поколение, когда он еще был молодым актером… Посмотрев как-то по телевизору документальный фильм про поэта Бродского, которому исполнилось 75 лет, Белла заметила, что его поэзия еще не пришла к читателю и он трудно воспринимается, поскольку «писал там, а не тут». Назвав его Пушкиным XX века и еще одним выразителем русской души, она тем не менее добавила, что, «в отличие от Пушкина, который старался быть как все и которому кружило голову дворянство предков, Бродский позволял себе оставаться самим собой и не пытался быть оригинальным, осознавая свое еврейское происхождение».

Незадолго до смерти, у Беллы Рафаиловны, помимо научных интересов, было еще много жизненных планов и идей, в том числе решить неотложные служебные вопросы, сделать еще один ремонт в квартире и подготовиться к предстоящему восьмидесятипятилетнему юбилею. Однако этим планам не удалось осуществиться. Белла, почувствовав себя плохо, в середине февраля 2017 года вновь попала в больницу, где и скончалась 6 марта. Ее прах покоится в той же родственной могиле на Даниловском кладбище в Москве, где похоронены и ее мама Александра Романовна, наш дедушка Роман и мои родители.

Светлая память о Белле Рафаиловне Стригановой навсегда сохранится в памяти ее родных и близких.

Андрей Стриганов

Москва, ноябрь 2017 года

* * *

Научная жизнь и труды Беллы Рафаиловны Стригановой — выдающегося ученого-биолога и деятеля науки, главы научной школы и хранителя традиций российской почвенной зоологии, завещанных ее учителем, академиком М. С. Гиляровым, — хорошо известны ее коллегам и ученикам. Но ее личные переживания, мироощущение, сокровенная работа души, глубокие размышления о людях и событиях были знакомы лишь близким друзьям. К счастью, Белла Рафаиловна вела дневники, и на закате жизни, опираясь на них и на свою изумительную память, решила оставить воспоминания о пройденном пути, о семье, стране, своих путешествиях, учителях, друзьях и работе. Эти воспоминания открывают перед читателем одиссею еще одной семьи российских интеллигентов и талантливого человека, тесно переплетенную с судьбами родной Ойкумены в бурном и суровом XX веке.

Круг интересов Беллы Рафаиловны был чрезвычайно широк, от высокой науки до повседневных событий в стране и мире. С раннего детства она жила в окружении книг; чтение и воображение, «переживание» прочитанного, ошеломляющие откровения поэзии вошли в ее душу навсегда. Рано пришли и обостренное чувство музыки, театр и интерес к изобразительному искусству. Зачатками этого «культурного воспитания» она обязана влиянию родителей, каждый из которых был яркой личностью, но главное на этом пути она постигала и развивала сама. В мемуарах раскрывается и еще одна сторона ее дарований — незаурядные способности литератора, умеющего выстроить композицию повествования, оттенить нюансы характеров окружающих людей и собственных чувств, найти точный образ, передать аромат любимых стихов. Но, возможно, главным достижением ее духовного мира являлся неподдельный, непреходящий интерес к людям, их деятельности и судьбе, память о которых (как показывают ее записки) она хранила всю жизнь. Белла Рафаиловна знала сотни, если не тысячи людей и, несмотря на занятость, не жалела времени на беседы и дискуссии на любые темы. Общение с ней всегда обогащало. Все это делало уникальную личность Беллы Рафаиловны центром притяжения, создавало ореол мудреца-«гуру» для широкого круга лиц в нашем Институте, в Москве и во всей стране.

«Очерки о былом» Александры Романовны Стригановой, мамы Беллы Рафаиловны, также известного ученого и глубокого человека, охватывают четверть века от 1900-х до конца 1920-х гг. и посвящены в основном истории семьи и воспоминаниям ее детских и юношеских лет. «Записки Арбатской старухи» перенимают эстафету от 1930-х гг. и повествуют о дальнейшей судьбе мамы, о драматической биографии отца, Рафаила Исааковича Белкина, талантливого физиолога и медика, о становлении и «этапах большого пути» российского ученого советского поколения — Беллы Рафаиловны Стригановой: арбатское детство, война и эвакуация, годы послевоенной учебы, распределение на Сахалин, обретение Учителя и своего научного пути, «оттепель» и выход «на мировую арену», расцвет научной школы, смута и конец века. И конечно, писала все это не «старуха»: так свежо, молодо звучит речь, точны детали, неподдельны интонации юмора и печали. Читать «Записки» лучше не подряд, но отвлекаясь от основного повествования на Приложения, задуманные автором как вставные рассказы в романе (ссылки отмечены в соответствующих местах). Разобраться в сложных и разветвленных родственных связях семейства поможет родословное Древо. Уверен, что последний труд профессора Стригановой вызовет столь же высокий интерес читателей, как и переиздание ее научных трудов.