Запев - [75]
— Других предложении нет! — нарушил затянувшуюся паузу Ванеев.
— Тогда у меня вопрос к Владимиру Ильичу, — словно не замечая тягостной заминки, заговорила Невзорова. — Следуя за привычным административным делением города, мы можем распылиться. Не лучше ли очертить районы с учетом нашей внутренней… географии?
— Совершенно верно, Зинаида Павловна, — одобрительно посмотрел на нее Ульянов. — Это вы хорошо сказали — о внутренней географии! Мы должны брать не просто районы, а крупные пролетарские части города. Вот, скажем, Путиловскии завод. С ним соседствуют разнородные предприятия не только Нарвской, но и Московской заставы, фабрики по Обводному каналу. Почему бы не подчинить их одному комитету? Другой возьмет на себя заводы и фабрики по Шлиссельбургской дороге. К пому отойдет вся Невская застава. Здесь уже началось то, что я называл перестройкой рядов: чтобы исключить дальние поездки, переезды, Запорожец и Старков, например, поменялись кружками. Так надо поступать и в других местах.
— Третий район можно сделать на Выборгской стороне и на Охте, — включился в обсуждение молчавший до сей поры Малченко. — Четвертый — на Васильевском острове, пятый — на Петербургской стороне.
— Зачем так дробиться? — возразил Глеб Кржижановский. — Правильнее все заречные части собрать в одном комитете.
— Можно, — после секундного раздумья согласился Малченко и вдруг хитро прищурился: — Не так одиноко будет Робинзонам…
— Каким Робинзонам? — не понял шутки Старков.
— Как «каким»? Взять Зинаиду Павловну. Она давно высадилась на Васильевском острове, знает его вдоль и поперек, а теперь, прошу прощения, заглядывается на Выборгский берег. А там свой Робинзон — Ванеев. Илии Сильвина взять… На его осколке архипелага — Новый порт, Балтийский завод, Арсенал… А? В этой части города действуют прекрасные рабочие организаторы — Яковлев, Князев. Каждый сам по себе — Робинзон, а вместе…
— …районный комитет! — договорил за него Старков и театрально вздохнул: — Фу ты, нелегкая! С одним комитетом, кажется, стало проясняться: Ванеев, Сильвин, Невзорова, Якубова, Яковлев, Князев…
— Но это и самый сложный по географии комитет, — заметил Ульянов. — Хорошо, что мы с него начали. Александр Леонтьевич подал верную мысль. Думаю, ее надо поддержать.
Малченко приятна похвала Старика. В то же время он не может не чувствовать осуждения в отстраненном, каком-то закаменевшем молчании Хохла. Это тяготит не только его, но и остальных.
— А что скажет Степан Иванович? — с той же мягкой заинтересованностью, с какой вела уроки в воскресной школе, спросила Крупская.
— А ничего, Надия Константиновна, — с неожиданной безмятежностью ответил Радченко. — Посижу, послухаю, а там видно будет…
3
В начале октября в Петербурге появился Юлий Осипович Цедербаум, редактор известной брошюры виленцев «Об агитации». В Вильне он оказался не по своей воле. Уже на первом курсе Петербургского университета субинспекторы донесли на него как на отъявленного смутьяна. Последовало увольнение, затем арест. Пять месяцев Цедербаум провел в «Крестах», где его «праздномыслие» лечили трепанием пеньки и склеиванием коробок. Затем последовала высылка в Вильну, где он провел около двух лет. И вот он снова в столице…
Первым делом Цедербаум начал восстанавливать прежние связи. И довольно-таки преуспел в этом. Среди его сторонников — почти все сплошь виленцы: студент Технологического института Марк Шаг, бывшие студенты Борис Гольдман и Михаил Надель, студент Института путей сообщения Сергей Гофман, инженер Арон Лурье, врач Яков Ляховский и некоторые другие.
Еще в феврале на собрании социал-демократов различных городов Ляховский представлял Киев. Вскоре после этого ему удалось получить вид на жительство в Петербурге. «Старики» стали использовать его за Невской заставой как пропагандиста. Постепенно Яков Максимович втянулся в работу. Через него, а также через давнюю свою знакомую Любовь Николаевну Баранскую-Радченко Цедербаум и решил поближе сойтись с группой Ульянова. А пока он заручился поддержкой Потресова, с которым когда-то учился на естественном факультете в университете, свел знакомства с «молодыми»… Но тут же обвинил их в легкомыслии — слишком уж задиристы в общении, любят затевать ненужные распри, а главное, терпят рядом с собой двуличного Михайлова.
Оказывается, зубного врача Юлий Осипович знает четыре года. Они вместе организовывали тайную университетскую корпорацию. Михайлов уже тогда вызывал неприязнь: груб, заносчив. Да и внешность у него не располагающая — бараньи глаза, мещанские манеры. Однако личное восприятие — это еще не повод к недоверию. Повод появился позже, когда начальник охранки полковник Секеринский в присутствии Цедербаума топал на Михайлова ногами, называл его вожаком корпорации, кричал: «Ваша жена умоляла оставить вас в Петербурге, но я вижу, что вы не прекратили вашей работы!» Эю было похоже на спектакль. В словах полковника не чувствовалось подлинного гнева, а в ответах Михайлова — истинного волнения. Он был на удивление спокоен, даже развязен. Прошение Михайлова о помиловании и его освобождение лишь подтвердили подозрения…
В название романа «Мужайтесь и вооружайтесь!» вынесен призыв патриарха Гермогена, в 1612 году призвавшего соотечественников на борьбу с иноземными завоевателями. В народное ополчение, созданное тогда нижегородским старостой Кузьмой Мининым и князем Пожарским, влилась и сибирская дружина под началом стрелецкого головы Василия Тыркова.Широкое художественное полотно, созданное известным сибирским писателем, рисует трагизм Смутного времени и героизм сынов Отечества.
Новый роман Сергея Заплавного «Клятва Тояна» обращен к истории Сибири, России. В нем рассказывается о рождении Томска, которое пришлось на времена первой русской Смуты, удивительно напоминающей события сегодняшних дней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Лев Кокин известен читателю как автор книг о советской молодежи, о людях науки («Юность академиков», «Цех испытаний», «Обитаемый остров»). В серии «Пламенные революционеры» двумя изданиями вышла его повесть о Михаиле Петрашевском «Зову живых». Героиня новой повести — русская женщина, участница Парижской Коммуны. Ораторский дар, неутомимая организаторская работа по учреждению Русской секции I Интернационала, храбрость в дни баррикадных боев создали вокруг имени Елизаветы Дмитриевой романтический ореол.Долгие годы судьба этой революционерки — помощницы Маркса, корреспондента Генерального Совета I Интернационала — привлекала внимание исследователей.
Валерий Осипов - автор многих произведений, посвященных проблемам современности. Его книги - «Неотправленное письмо», «Серебристый грибной дождь», «Рассказ в телеграммах», «Ускорение» и другие - хорошо знакомы читателям.Значительное место в творчестве писателя занимает историко-революционная тематика. В 1971 году в серии «Пламенные революционеры» вышла художественно-документальная повесть В. Осипова «Река рождается ручьями» об Александре Ульянове. Тепло встреченная читателями и прессой, книга выходит вторым изданием.
Армен Зурабов известен как прозаик и сценарист, автор книг рассказов и повестей «Каринка», «Клены», «Ожидание», пьесы «Лика», киноповести «Рождение». Эта книга Зурабова посвящена большевику-ленинцу, который вошел в историю под именем Камо (такова партийная кличка Семена Тер-Петросяна). Камо был человеком удивительного бесстрашия и мужества, для которого подвиг стал жизненной нормой. Писатель взял за основу последний год жизни своего героя — 1921-й, когда он готовился к поступлению в военную академию. Все события, описываемые в книге, как бы пропущены через восприятие главного героя, что дало возможность автору показать не только отважного и неуловимого Камо-боевика, борющегося с врагами революции, но и Камо, думающего о жизни страны, о Ленине, о совести.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».