Запасной путь - [32]

– Не бойтесь, девочки, – успокаивающим голосом сказал Ломакин. – Это просто крупная аномалия рядом с насыпью. Наша броня для нее непроницаема.

Снова открылась дверь, и на пороге возник бледный губернатор в сопровождении одного из своих людей.

– Что случилось, полковник? – с порога спросил он.

– Ну сказано же – газы! – резко ответил ему Ломакин. – Потравили наших людей.

– И вы так спокойно об этом говорите? – возмутился губернатор.

– А что мне прикажете делать? – удивился Ломакин. – Это не аммиак и не хлор, который, бывает, выделяют аномалии. Это специальная отрава. Я ничего в боевой химии не понимаю.

– Я не про это, – тоном ниже сказал губернатор. – Погибли люди. Неужели вы не понимаете?

– Отчего же не понимаю? – спокойно сказал Ломакин. – Все отлично понимаю. У меня в команде тоже потери, если вы не в курсе. Это очень трагично, но я ничем помочь им уже не могу.

– Не ожидал от вас подобной черствости, – с упреком сказал губернатор.

Ломакин посмотрел на него с удивлением, но ничего не сказал. А Костя с ужасом осознал, что абсолютно отстраненно воспринимает новые потери в экспедиции. Словно все происходящее его не касалось.

Кудыкин протянул руку и включил селекторную связь:

– Иваныч, тормози.

– И что теперь? – немного помолчав, спросил губернатор.

– Мы выехали из зоны поражения газом, – сказал Кудыкин, с трудом ворочаясь в кресле. – Но угроза никуда не делась. Нужен план действий. В прямое боестолкновение я входить права изначально не имел, а теперь, после урона в личном составе, это вдвойне проблематично. Давайте посмотрим карту еще раз.

Марина, не проронив ни слова, помогла Кудыкину прикрепить карту к доске.

– Мы все время смотрели на то место, где находимся, – сказал Кудыкин. – А если пристальнее посмотреть туда, куда дорога уходит?

Костя вдруг вспомнил о своей главной задаче и взялся за камеру.

– Смотрите, – сказал Ломакин, ведя пальцем по карте, – полковник Кудыкин прав. Если смотреть, как тут было раньше, дорога загибается и километров эдак через двадцать проходит через небольшой полустанок. И если на нем мы сможем уйти по левой ветке, то вскоре выйдем на нашу главную магистраль. Просто намного дальше, чем когда-либо по ней ездили. И тогда мы сможем вернуться домой, оставив бандитов караулить здесь пустые пути.

– Это было раньше, – сказал губернатор. – А сейчас? Есть уверенность, что пути целы?

– Нет, – сказал Ломакин. – Такой уверенности, как понимаете, быть не может. Но по предыдущему опыту должен вам сказать, что, как правило, железнодорожное полотно отлично сохраняется. А если где-то будут разрывы – восстановим. У нас же для этого все есть.

– А чтобы минимизировать риски, – добавил Кудыкин, – у нас есть беспилотная дрезина. Поставим ее на рельсы впереди поезда и отправим разведывать дорогу.

– Но полковник, вы же говорили, что отрава, осевшая на броне, все еще опасна, – напомнила Марина.

– Дрезина запускается автоматически с передней платформы, – пояснил Ломакин. – Руками ничего делать не нужно. На ней есть камеры и основные датчики аномалий.

– На том и порешим, – сказал Кудыкин. – Запускай дрезину, Феоктист Борисович. Если все пойдет гладко, через пару часов уже вернемся на базу. А завтра с утреца повторим маршрут в сопровождении роты военсталов. Вадим Сергеевич, я вынужден ваших людей привлечь к охране экспедиции.

– Раз ситуация требует – какие могут быть возражения? – риторически вопросил губернатор. – Пойду, распоряжусь.

Он встал и отправился в вагон охраны. Тем временем отрывистый кашель сотряс тело полковника.

– Медика сюда! – крикнул Ломакин по общей селекторной связи.

– Наталья, помощь твоя нужна, – выглянул из спального отсека Вадик. – Роману Андреевичу нехорошо.

Наташка поднялась, словно извиняясь, погладила Костю по голове и ушла помогать телохранителю чиновника. Вскоре появился солдат с медицинским чемоданчиком и занялся Кудыкиным, а Ломакин почти сразу же ушел. Минут через пять Костя ощутил слабый толчок, а еще минут через десять поезд снова тронулся вперед.

К этому моменту Кудыкин уже пришел в себя после нескольких уколов и отослал медика заниматься ранеными в вагон охраны.

– Что там у тебя, Феоктист Борисович, – спросил он по селекторной связи.

– Дрезина опережает нас на километр, – почти тут же отозвался Ломакин. – Все в норме, пути целы. Можно спокойно ехать. Разве что, обнаружена очень мощная радиоактивная аномалия – ее хорошо бы пройти на более высокой скорости. И желательно закрыть все бронеставни.

– Командуй Иванычем по необходимости, – разрешил Кудыкин.

Вскоре поезд ощутимо прибавил в скорости. Выглянув в окно, Костя решил, что так быстро они еще здесь не ездили.

– Прошу всех прикрыть окна бронеставнями, – прокатился по коридорам через динамики общего оповещения голос Ломакина. – Это ненадолго. Я скажу, когда можно будет открыть.

Костя и Марина прошли по всему штабному вагону, дергая за рычаги. Вскоре все окна оказались закрыты снаружи тяжелыми металлическими плитами, а в помещении автоматически зажглись лампы.

Именно в этот момент Костя почему-то начал осознавать, в какую катастрофу попала вся их увеселительная, в общем-то, экспедиция. Видимо, искусственный свет и легкое покачивание вагона в такт перестуку колес будили самые мрачные страхи в глубинах сознания.