Запах Вереска - [282]

У Дианы глаза на мокром месте, когда ее рук касаются дрожащие пальцы мужа. Она смотрит на своих мужчин и ловит трепет в их глазах. Они чувствует то же, что и она. Ее сыновья держат в объятиях своих любимых и с восторгом маленьких детей смотрят на расцветающий на арках плющ. А он медленно ползет по узорчатым колоннам и подымается под самый потолок. Блодхарт живой как никогда прежде. Древние стены, словно вдыхают ночной воздух и довольно гудят. Замок похож на огромного зверя, который очнулся ото сна.

Слуги возбужденно перешептываются и ахают каждый раз, когда натыкаются на новые фортеля замка. Словно Блодхарт зажил совершенно независимой от своих хозяев жизнью. Лестницы скрипят и порой движутся. Белоликие статуи иногда меняют выражения своих лиц, от чего крайне жутко. В очагах на кухне все чаще ночью неожиданно вспыхивает пламя.

Домочадцы с каждым новым днем все больше привыкают к такому. Так что, уже через неделю никого не удивляют хвостом увязавшиеся за Кайреном блуждающие огоньки. В погребах замка чаще стал слышен взрыв хохота. Чердаки скрипят деревянными досками своих полов. И во всем замке чувствуется чье-то незримое присутствие. Всем обитателем замка отчаянно знакома тень, украдкой скользящая под светом светильников. Тихий шорох одежды все чаще ласкает слух, и запах, отпечатавшийся в памяти с той самой минуты, когда за эти стены ступил Алан Салливан. Он здесь, с ними, и не только они чувствуют это.

Маркус все чаще замечает, как замирает на мгновение брат и словно прислушивается к чему-то. Он видит, как меняется взгляд золотых глаз, когда языки пламени ластятся к его рукам и, превратившись в пару призрачных ладоней, скользят по его плечам. А огонь уже выползает из камина и диким вихрем окружает альфу. Он обретает силуэт мужчины и отчаянно льнет к телу оборотня.

В первый раз, когда Маркус видит это, то чуть не вскрикивает. Он уже готов кинуться к брату, но тот настолько поглощен своим огненным гостем, что не замечает его. Он крепко обхватывает огненный стан и прижимается лицом к пылающей шее. А существо шепчет ему на давно утерянном языке и лихорадочно гладит его волосы. Он смотрит на них еще одно мгновение и, смущенно отведя глаза, тихонько выскальзывает из кабинета брата. Марк никогда не мешает этим коротким «недосвиданиям», да и другие тоже. Потому что обычно после них из взгляда старшего на короткое время пропадает ожесточенность и холод. Это хорошо, очень хорошо, но только не всем происходящее по душе…

В тот вечер Крист особо мрачен. Он со своей группой только час назад вернулся с очередной базы под Прагой. И, судя по его каменным плечам, было там жарко. Кай буквально чувствует запах крови и какого-то странного отчаяния от этого всегда язвительного и наглого человека. А еще он чувствует едкий привкус мрачных мыслей и почти знает, что тот сейчас скажет. Он даже не удивился, когда услышал хриплый голос Криста.

— Ты должен перестать отвечать на его зов и сам не ищи встречи, — сгорбившись и затянувшись очередной сигаретой, глухо произнес Готфрид.

— Ты боишься его, — не отрывая взгляд от затягивающихся рваных ран на предплечье, бесстрастно ответил Кай.

— Я боюсь надеяться, — раздраженно потушил окурок человек, — с каждым днем в нем все меньше того прежнего Алана. Они с трудом сдерживают его. Три дня назад у него снова был срыв. Роберт говорит, что все нормально, но я знаю, как крепко им досталось. Я боюсь, что очень скоро в этом существе не останется ничего от моего белого ангелка.

— Если в нем не осталось ничего от того Алана, которого мы знали, — наконец оторвав взгляд от затянувшихся ран, спокойно произнес оборотень, — почему тогда он восстановил замок? Почему мои волки чувствуют его тепло? Почему он делится с нами своей душой? Почему ТЫ все еще здесь? Анарсвиля я еще понимаю, но ведь там твои друзья и твой крестник. А ты говоришь, что Роберту сильно досталось, так почему ты до сих пор здесь?

— У нас сделка с Дагурой, — потерев переносицу, устало ответил Крист и откинулся в кресле, — до тех пор, пока я слежу за твоей шкурой, он будет держаться подальше.

— Вот ты сам и ответил на все свои сомнения, — хмыкнул альфа, — он мог бы забрать меня уже тысячу раз. Мог бы послать тебя и вернуться. Ты сам знаешь это. Так что кончай страдать фигней и иди спать. Завтра будет тяжелый день.

После этих слов Кайрен, ворча проклятия, встал из своего кресла и направился к лестнице. Крист провожал его долгим нечитаемым взглядом и напряженно следил за извивающимся клубком теней, тянувшимся за уставшим оборотнем. На миг ему показались знакомые мужские очертания. Чего он не заметил, так это тонкие линии царапин, потянувшихся на перилах там, где минуту назад касалась рука Валгири.

* * *

В темной комнате давно уже погасли все светильники. В огромном камине тлеют еле теплые угольки, и ветер скрипит в рамах закрытых окон. Дождя пока еще нет, но раскаты грома слышны совсем близко. Небо все заволокло тучами, и не видно ни луны, ни звезд. Весь замок давно уже погрузился в глубокий сон, и не слышно никого. Этой ночью даже не воют его волки. Они спят спокойно под защитой своего альфы. А сам он измотан настолько, что не может заснуть.