Запах Вереска - [253]

Всю сложившуюся ситуацию охарактеризовать никак иначе, как полный звездец, было невозможно. Блодхарт стоял полуразрушенный, от Гора не было новостей, звонили родители Алана, которым Уоли успел что-то наплести о срочной поездке в Лондон. Алан лежал в клинике Волчьего Двора и не приходил в себя. Кайрен тихо психовал и готовился душить Николаса, который начал уже психовать громко. А Маркус стоял в стороне и, смотря на все это, чувствовал себя, как последний подонок.

— Я сломал им жизнь, — тихо и потерянно произнес он, не отрывая взгляд от прозрачного стекла, за которым в палате на больничной постели спал бледный Алан.

— Ты не знал, что может случиться такое, — сжав руку мужа, ответила Диана.

— Дети, стая, ты. Абсолютно все поверили в его любовь. А я, его брат, до последнего не верил, — зло усмехнулся Маркус, — посмотри, чем обернулось мое «благородство». Алан лежит здесь, и мы не знаем что с ним, а Кайрен на грани. Ты сама знаешь, что с ним случится, если…

— Маркус, не надо, — обняв мужа, нервно прошептала хладная, — все будет хорошо. Николас все исправит, и с ними ничего плохого не случится.

— Это страшно, Ди. Бессилие страшно, — уткнувшись в ее растрепанные волосы, хрипло пробормотал оборотень.

И если у Маркуса была моральная поддержка, то у Николаса вместо нее был моральный прессинг со стороны весьма и весьма нервного альфы, у которого уже кончалось терпение. Но Эбот хоть и понимал, что сказать о результатах нужно, просто не мог этого сделать.

— Ты сегодня родишь уже?! — потеряв всякое терпение, рявкнул нависший над ним Кайрен.

— Есть две новости, — нервно кусая ноготь, напряженно произнес главврач, — с какой начать?

— Удиви меня и начни с хорошей, — оскалился альфа.

— Могу поздравить, мастер Алан явно не вампир и никогда им не станет. Ровно, как и оборотнем. Знаю, уже проверял его кровь на реакцию обращения. Вода просто вскипела в чаше, превратившись в пар, а кровь собралась в одну большую каплю.

— Разве так бывает? — удивленно сел Кай.

— Нет, не знаю.

— Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, — потерев переносицу, раздраженно произнес оборотень, — а что за плохая новость?

— Я не знаю, ЧТО он вообще такое, — отрезал Николас.

— Что значит, не знаешь, ЧТО он такое?

— А то и значит. Его кровь изменилась. Структура ДНК уже полностью другая. Сложнее, богаче и не дает никаких совпадений в нашей базе. Я облазил архивы Вампирского Двора, перерыл исследования Амикуса и даже перевернул вверх дном базы людей. Но нигде нет такой второй. Ни одно существо даже близко не стояло с тем, с чем мы сейчас имеем дело.

— Укус новообращенного не создает новых существ. Это тебе не потомство от смешивания двух разных видов.

— Знаю, знаю. Но возможно, что это реакция на вашу кровь. В сочетании с укусом это могло привести к таким послед

— Не настолько. Николас, я не мог разделить с ним Искру.

— Что? — Эбот чуть со своего кресла не навернулся, во все глаза смотря на своего альфу.

— Что слышал, — процедил Валгири, — у него глаза голубыми стали.

— Милорд, у нашего мастера Алана глаза всегда немного голубыми становятся, когда он злится. Но это не значит, что он…

— Николас, они были без зрачков, — перебил его Кайрен.

Эбот шумно захлопнул рот и минут десять пытался переварить мысль, которая вертелась у Кайрена в голове уже несколько часов.

— Это невозможно, — прохрипел он.

— Сам знаю. Я поделился с Аланом своей кровью и дал свое благословение. Он был принят, понимаешь? Я не передавал ему Искру так, как это сделал Ивон со мной. Но я видел ее сегодня в Алане. Она смотрела на меня его глазами! Тот ебучий осколок, который все ищут до сих пор, заперт в нем.

— Это невозможно.

— Тебя заело?!

— Нет, но… Да, великие Небесные! Он человек, милорд, — не выдержал Николас, — по крайней мере, был до нападения. Человеческое тело слишком слабо, чтобы суметь сдержать в себе такую мощь.

— Сам знаю. Но я чувствую его и чувствую то, что сидит в нем. Слабо, но оно там.

— Мамочки, — зажмурился Николас, — вы хоть понимаете, что начнется, когда об этом станет известно?

— Война, — коротко и жестко произнес Кай.

Эбот долго смотрел на мрачного альфу и по его жесткому взгляду понял, что одно это короткое слово не может передать даже тот минимум, который их теперь ждал. После того как станет известно о том, что последний осколок Искры у Валгири, против них будет чуть ли не каждая собака. Даже дрязги с Ватиканом уйдут в сторону, потому что на кону встанет абсолютная власть. Ради заполучения ее вся эта свора объединится.

— Это самоубийство, — сняв очки, устало потер глаза старый врач, — нужно будет сделать еще заказ на оружие и яды. Бронетехнику поднимать будем?

— Будем, — кивнул Кай и положил руку на плечо Николаса, — а еще позвоним родителям Алана и перевезем их в Волчий Двор. Нельзя оставлять рычаги давления на нас. И потом, я очень хочу побеседовать с Робертом Салливаном о тайнах его семьи…

* * *

У Алана во сне хмурятся брови, и губы недовольно поджаты. На щеках здоровый румянец, а пальцы расслаблены. Его волосы разметались по подушке, и больше всего на свете Кай сейчас хочет коснуться их. Он хочет разгладить морщинку между бровей и поцеловать жесткую линию губ. Он хочет увести отсюда своего лио и спрятать в своем замке, где будет безопасно и тихо.