Запах денег - [70]
Вот она жизнь!
В Москве остались зануда-жена, язва-теща, сребролюбивые дети. Ты — один! Царь и бог! Втягивай жадными ноздрями хвойную атмосферу. Вкушай калорийную и витаминизированную пищу.
За три дня до завершения отдыха к господину Головенкину пожаловал сам управляющий, Валентин Валентинович Махнорылов.
Он, молитвенно сложа руки, попросил подписать последний бестселлер Егора, а потом задал странный вопрос:
— Вы согласны уплатить полные услуги санатория?
— Разве я не все оплатил?
— Не все, — потупился Махнорылов. — Вы у нас не простой постоялец. Эксклюзивный… Парочка тысяч долларов, и вы увидите такое!
— Не дорого ли? — лихой размер суммы смутил Егора.
— В самый раз! — широко управляющий.
— Что ж…
— Можете заплатить сейчас. Прямо мне. В нашем учреждении нет бюрократизма. Все сотрудники многостаночники. И массажисты, и бухгалтеры, и столяры… Пламенные энтузиасты. Работают не покладая рук.
— Поглядим.
— Не сомневайтесь!
Первую ночь в “Арктуре” Егорушка не мог уснуть.
Когда же начнутся их эксклюзивные услуги? Махнорылов намекал на полную неожиданность. Что это такое? Горячие тела оливковых таитянок? Полет на дельтаплане над озером? Осетровая уха в ночном с шальными девками?
Не угадаешь!
Егор, покряхтывая, встал, побродил по ковровому настилу номера. Выпил снотворное. Ну же, Морфей, чего медлишь?!
И только Головенкин почувствовал легкую дремоту, только он лег на хрустящую от крахмала простыню, как началось такое…
Ударом кованого сапога дверь его номера была оглушительно выбита. В комнату ворвались трое спецназовцев в масках.
— Лежать, сука! — заревел двухметровый детина, хотя от испуга Егор и так скульптурным изваянием вытянулся в кроватке.
За спиной Головенкина хищно лязгнули наручники.
Потом его сбросили на пол.
— На кого покусился, стервец! — зло ощерился широкоплечий коротышка.
Егор стремительно пополз на четвереньках, ударился макушкой о стояк напольной лампы, чуть не заплакал:
— Братцы, в чем меня обвиняют?
— В покушении на Римского Папу!
Головенкина пинками вывели в коридор.
Из номеров выглядывали испуганные постояльцы.
— На помощь! — крикнул Егор. — SOS!
Точный удар по зубам заставил его замолчать.
Очнулся Головенкин в кромешной темноте. Дико ломило суставы плеч. На металлических подпругах он был подвешен к потолку.
Щелкнул выключатель.
Егорушка глянул вниз и обалдел. Он болтался над огромным чаном с грязной водой. Подозрительные пузыри всплывали на поверхность и, помедлив, с хлопком лопали.
Истошно завизжали засовы стальной двери, и проем шагнул Валентин Валентинович Махнорылов, собственной персоной.
На нем был с иголочки, со складочками, отутюженный эсэсовский костюм. Матово блестели сапоги.
— Ну, Егорка, будем молчать?! — Махнорылов сплюнул в чан со зловонной водой.
— По какому праву? Вас разоблачат! Выгонят!
— Все так говорят, — хищная улыбочка мелькнула на устах Валентина Валентиновича.
— А, может, это и есть эксклюзивные услуги? — прозрел Головенкин.
— Поговори мне! — Махнорылов выхватил из голенища сапога стек, оттянул Егорушку по животу.
— Караул!
— Кто у тебя на очереди следующий? Шейх Саудовской Аравии? Президент США? Генеральный секретарь ООН?
— Я не киллер!
— Ну-ну, — Махнорылов нажал кнопку, и стальные цепи принялись выворачивать лопатки беллетриста.
— Я просто писатель!
— Ах, вот как?! — Махнорылов стеком покрутил в чане. — Тотошка! Принимайся, братишка, за дело.
Из воды тут же показалась крокодилья могучая пасть. Мутно-желтые глаза гадины глядели с лютой ненавистью.
Валентин Валентинович похлопал рукой в черной перчатке крокодила по щеке.
Аллигатор пружиной выскочил из чана и сорвал с Головенкина лаковую туфлю.
— Я! Я! Я хотел убить Римского Папу! — белугой взвыл Егор.
Тотошка зловеще согнулся перед очередным прыжком.
— Отставить, — обронил Махнорылов. — И что за клиенты пошли? Ломаются на крокодиле.
Валентин Валентинович с оттягом огрел Головенкина стеком, и тот блаженно потерял сознание.
Ему было хорошо… Щекотно… Славно…
Трое обнаженных таитянок, а это были именно они, Егорушка в них знал толк, массировали ему спину.
Ни людоеда Тотошки. Ни Махнорылова в эсэсовской униформе. Ни вонючего чана.
Любовные схватки с оливковыми девчушками вернули Головенкина к жизни.
Он вышел на балкон, блаженно закурил, глотнул виски.
Ну, и приснится же! Надо переходить с ужастиков на сентиментальные романы.
Березовая роща нежно шумела. Озеро вспыхивало янтарными всполохами.
В дверь позвонили.
На пороге стоял Валентин Валентинович Махнорылов. И в каком виде!
Черные чулки в сеточку. Плиссированная мини-юбка. Накладной бюст под шелковой блузкой.
Махнорылов поцеловал Егора в щеку:
— Ну, миленький, поиграем?!
— Во что? — споткнувшись, сдал Головенкин.
— Садо-мазо! Возьми меня, мой сладенький!
Махнорылов стремительно стащил с себя юбку. Ажурные трусики туго обтягивали его массивный зад.
— Вон! — взвизгнул Головенкин и осекся.
Ловкой подножкой Махнорылов сбил его на пол. Привычно щелкнули наручники. Пластырь намертво заклеил рот.
— Молчи, нехороший! — интимно прощебетал Валентин Валентинович. — Мамочка научит тебя науке любви.
Вспыхнул огромный экран домашнего кинотеатра.
Головенкин зажмурился. Он был посажен от экрана в метре.
Согласитесь, что очень приятно иметь под рукой своего супергероя. У американцев, например, есть Супермен, Бэтмен, Железный человек… А что у нас? На кого можем рассчитывать мы, в случае настоящих неприятностей? Ведь Армия и Флот могут выручить далеко не всегда, особенно, если речь идет о грабителях банков или вампирах.Но теперь такой герой у нас есть! И даже не один — их двое. Забудьте Чипа и Дейла, гениальный сыщик Рябов и его верный спутник, акушер второго разряда Петр Кусков, спешат на помощь! И неважно, на что покушается очередной негодяй, только лишь на чужие деньги или на саму независимость и стабильность великой России.
Всем известно, что телевидение – это рассадник порока и пропасть лихих денег. Уж если они в эфире творят такое, что же тогда говорить про реальную жизнь!? Известно это и генералу Гаврилову, которому сверху было поручено прекратить, наконец, разгул всей этой телевизионной братии, окопавшейся в Останкино.По поручению генерала майор Васюков начинает добычу отборнейшего компромата на обитателей Королёва, 12. Мздоимство, чревоугодие, бесконечные прелюбодеяния – это далеко не полный список любимых грехов персонажей пятидесяти секретных отчетов Васюкова.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».