Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика - [17]

Командование, видимо, обратило внимание на однообразное и пагубное для дисциплины свободное время и решило сделать нам сюрприз — организовать поездку на Азовское море.

В один из солнечных дней к казарме подъехало несколько бортовых автомашин. Командиры взводов рассадили курсантов по кузовам, и небольшая колонна отправилась через дальнюю проходную в сторону моря.

Дорога прямой линией тянулась по равнине, поросшей мелким кустарником и пожухлой травой. Где-то вдали желтели невысокие холмы. Слева сверкнула гладь бесконечного Чокракского озера, над которым летали стаи чаек.

За всю дорогу не встретилось ни одного человека, ни военного, ни гражданского. И не удивительно — ведь это тоже была территория полигона. По идее она должна была бы охраняться так же тщательно, как и другие его части. Но охраны нигде не было видно. Только — все те же бетонные столбы с колючей проволокой.

Ржавый шлагбаум подняли сами, и перед нами открылась голубая гладь моря. Машины водители поставили на склоне прибрежных дюн в тени чахлых деревьев. А вся наша братва, словно ватага школьников, посыпалась бегом вниз к песчаному пляжу, зажатому между невысоких скал. Свежий соленый ветер дул со стороны моря, небольшие волны накатывались на мелкий песок, и жизнь снова стала поворачиваться своей лучшей стороной.

Магда, Караванский, Кобыляцкий и я облюбовали бухточку среди скал, сложили свою одежду и бросились в набегающие волны. Вода была освежающей, но не очень теплой. Был конец сентября.

После первых восторгов наступило время отдыха, и все мы улеглись на горячем песке. Благостное настроение располагало к размышлениям.

— Так служить можно, — задумчиво протянул Караванский. — Особенно, если будут почаще вывозить на море. А еще лучше — служить здесь, на берегу моря.

— А на Ямал не хочешь? — спросил Кобыляцкий.

— Нет, не хочу. И еще не хочу служить на Дальнем Востоке. Я рыбу не люблю.

— Тогда тебе прямая дорога на Урал к Музрукову, откуда нам деньги присылают, — сказал Магда. — Там, говорят, хорошо. Хорошо… охраняют.

— Я бы тоже не возражал остаться в Крыму, — сказал я, не подозревая, как я тогда был близок к истине.

^{На Азовском море в районе мыса Зюк.1955 г.}

Несколько раз мы заходили в море и подолгу плавали, пока совсем не замерзли. Время подошло к обеду, который каждая группа устраивала по своему желанию и усмотрению. Наша группа заранее припасла кое-что из еды. Нашлась бутылка водки. Разговоры пошли о прошлой жизни, о женах, которыми успели обзавестись Славик и Виктор. Вспомнил и я своих подружек, ни одна из которых так и не смогла меня «задушить» в своих любящих объятиях. И теперь мне стало казаться, что я вел себя с ними не так, как следовало. Особенно — по отношению к чудесной девушке, с которой сидел в десятом классе за одной партой. Это было первое чувство, от которого я сознательно уклонился. И я теперь об этом жалею…

^{С Витей Караванским на пляже. 1955 г.}

Солнце клонилось к закату. Отцы-командиры принялись поднимать с теплого песка разнежившихся подчиненных и завлекать их к машинам. Неспеша и нехотя мы потянулись вверх на дюны, где уже нетерпеливо похаживали около грузовиков наши водители.

Все свидетельствовало о том, что прекрасный день, проведенный на мысе Зюк, заканчивается.

На обратном пути, когда машины миновали Чокракское озеро, подполковник Хихоль показал рукой на запад и сказал:

— Там, за теми вышками, располагается главная цель для наших бомбардировщиков. На всех испытаниях над ней взрываются изделия полковника Капустина. Там же подбирают имитации центральных частей. Радиометрическая и фоторегистрирующая аппаратура размещается на вышках и в бункерах. Может, когда-то и вам придется ими пользоваться.

* * *

Однажды в казарму пришел комсорг Ератов и сообщил, что сегодня вечером в летнем кинотеатре состоится концерт известной певицы Лидии Руслановой.

Билеты для всей роты он уже заказал, но неплохо было бы вручить артистке букет цветов. Так как в жилой зоне в эту пору года, кроме чорнобривцев и ноготков, ничего более подходящего найти невозможно, решено было отправить гонца за букетом роз в Керчь.

Начальник сборов откликнулся на наше желание почтить певицу особым знаком любви и уважения и разрешил одному из офицеров съездить в город. Были собраны деньги, и киевлянин Володя Кушнир, знаток этикета и любитель женщин, отправился ближайшим поездом в Керчь.

Весть о предстоящем концерте быстро распространилась по взводам и вызвала редкое желание почистить пуговицы и надраить до блеска ботинки. Всем достаточно надоели ежевечерние кинофильмы в Доме офицеров и хотелось приобщиться к более возвышенному искусству.

Правда, фильмы в то время шли неплохие и некоторым образом соответствовали нашему армейскому положению. «Солдат Иван Бровкин» с трогательным Харитоновым в главной роли тревожил молодые сердца мечтаниями о любимых девушках, оставшихся где-то за колючей проволокой. А фильм «Максим Перепелица» с лукавым Быковым давал заряд бодрости и веселья, которых нам так не хватало в новых условиях. Особым успехом пользовался аргентинский фильм «Возраст любви» с несравненной Лолитой Торрес в главной роли. Эту обворожительную девушку с темными, слегка раскосыми глазами и осиной талией, наверное, каждый видел в своих мечтах олицетворением своей будущей подруги. Песни, которые она пела, до сих пор трогают своей грустью о тех далеких годах и несбывшихся желаниях. Это, пожалуй, один из немногих фильмов, которые я мог смотреть несколько раз.