Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика - [10]

Уже знакомый нам старший лейтенант стал повзводно зачитывать фамилии, предварительно назвав фамилию командира. В соответствии со списками, мы перестроились в четыре взвода.

Командирами взводов были назначены старослужащие из наших же рядов. Командиром нашего взвода, в который вошли все радисты, оказался Виктор Бахарев. Он был в институте старостой моей группы Р-10б. Нам повезло, что нашим старшим стал именно Бахарев — парень покладистый и скромный.

^{Командиром нашего взвода был назначен бывший староста группы Виктор Бахарев. 1953 г.}

Командиром учебной роты назначили Виктора Боева, незнакомого нам курсанта. Настораживало его явно выраженное желание немедленно исполнять все приказы командования и подозрительно преданный взгляд.

Впоследствии он оказался исполнительным до глупости помощником командования и неизменной мишенью курсантов-острословов.

В первом взводе были инженеры-электрики, во втором — радиоинженеры, в третьем — инженеры-гидрометеорологи и в четвертом — инженеры-химики.

Такое распределение специальностей было логичным, хотя и вызвало некоторые вопросы, но оно так и не прояснило характер предстоящей учебы.

На следующий день нас на автобусах повезли вглубь городка, где на плацу стали обучать строевой подготовке. По мнению подполковника Шаронова, смотреть на наши штатские фигуры, облаченные в новенькую офицерскую форму, без слез и возмущения было невозможно.

Первый день мы отрабатывали отдачу чести в повседневной форме с брюками навыпуск. В последующие дни было приказано явиться на плац в аэродромной форме: бриджи, сапоги и портупея. Это нас несколько подтянуло, и мы с большим усердием принялись отрабатывать повороты, строевой и парадный шаг. Так прошло целых пять дней.

^{Первый выезд в город Керчь. 1955 г.}

1 сентября в Доме офицеров перед нами выступил полковник Назаревский из Министерства среднего машиностроения. Это было уже второе соприкосновение с таинственным министерством. Но что из этого следует, мы по-прежнему не знали.

Полковник рассказал о том, что по инициативе Министра обороны маршала Жукова Г. К. решено влить в Советскую Армию новую свежую кровь — молодых инженеров, только что окончивших вузы. Партия и правительство отобрали лучших выпускников из разных городов и прикомандировали их к Министерству среднего машиностроения.

— Здесь, — продолжал полковник, — вам предстоит познакомиться с новейшей военной техникой. Как все новое в армии, она является особо секретной. В процессе прохождения военной подготовки на спецкафедрах вы уже знаете, что такое режим секретности. Сейчас вам предстоит познакомиться с тем, что называется военной и государственной тайной. Кто с нами, с нашей техникой соприкасается, тот уже наш на всю жизнь. Выхода есть два: или — в генералы, или — на тот свет. Третьего не дано. Это великая честь и доверие, которые вы должны оправдать!

В этот же день, выйдя на улицу после беседы с Назаревским, мы увидели высоко в голубом небе взрыв, оставивший после себя белое облачко. Наблюдавшие это явление преподаватели с улыбкой переглянулись, но никаких комментариев не сделали.

А нас по-прежнему тревожила мысль о том, какую же технику предстоит осваивать: радиолокации или радиосвязи.

3 сентября нас на автобусах повезли в производственную зону на объект 66. Миновав несколько КПП, мы выехали на аэродром. На площадках стояли несколько стратегических бомбардировщиков Ту-4, Ту-16 и Ил-28. Подъехали к небольшому двухэтажному деревянному домику. В классной комнате за простыми столами весь личный состав сборов поместился с трудом. Пришлось некоторым стоять вдоль стен.

Вперед вышел подполковник Шаронов:

— Пришло время ознакомить вас, товарищи офицеры, с предстоящей работой. Мы с вами будем заниматься атомными бомбами: изучением их конструкций, проведением проверок, оснащением и подготовкой к использованию. Слова «атомная бомба» вы слышите сейчас в первый и последний раз. Отныне вместо них мы будем применять слово «изделие». Всегда и везде! Это всем понятно?

Сообщение Шаронова всех потрясло. Ошеломило оно и меня. Даже во рту пересохло. Я предполагал все, что угодно, но только не это. Атомная бомба была понятием настолько отвлеченным, что невозможно было даже себе представить, что она может войти в мою жизнь.

Шаронов, по-видимому, почувствовал, что потряс нас своими словами, а потому объявил перерыв. Мы все еще не могли прийти в себя. Вопросов не задавали и только молча переглядывались.

После перерыва Шаронов рассказал о расписании занятий, порядке обучения и правилах ведения рабочих записей. Присутствующий здесь же офицер секретного отдела, старший лейтенант Цикарев, ознакомил с порядком получения, пользования и сдачи документов. Все инструкции, схемы и рабочие тетради имели гриф «Совершенно секретно. Особая папка» или попросту «СС ОП».

Посвящение в специальность было коротким, но впечатляющим. После этого мы поехали в городок, постепенно осознавая случившееся и обмениваясь впечатлениями.

На следующем занятии выяснилось, что каждый взвод будет иметь свою основную специализацию. Первый взвод — электрики — будет изучать электроавтоматику изделия. Второй взвод — радисты — будет осваивать радиолокационный высотомер, выдающий исполнительную команду на заданной высоте. Третий взвод — метеорологи — будут изучать барометрический высотомер того же назначения. Четвертый взвод — химики — будет заниматься самой секретной и самой важной частью изделия — ее центральной частью.