Zападня - [5]

– Они хорошо платят, уважаемый Мустафа, – уловив, в чем суть сомнений водителя, поспешил предупредить Джемаль. – Гораздо лучше тех немцев, которые изучали крепость в прошлый нисан. И они наши братья по вере. Прошу, будь снисходителен.

– Как раз потому, что они братья, я не хочу везти их к обители нечистого…

– Мустафа, прошу, не начинай! – Гид прижал руку к груди.

– Но для тебя, уважаемый Джемаль, я сделаю исключение. Тебе нужно кормить семью. Я понимаю.

– Да пребудет с тобой Всевышний во всех твоих делах. – Джемаль заметно расслабился. – Едем? Уважаемые, прошу в автобус!

Путь до форта Рохтас обычно занимал около часа, но сегодня Мустафа не сумел уложиться в привычный график. Более того, красный автобус так и не добрался до старинной крепости, в южной части которой полгода назад внезапно открылась дверь в обитель нечистого.

Утверждать, что большая подвижная черная клякса на вымощенной камнем площади это именно дверь в жилище Иблиса, никто не спешил, но такие, как Мустафа, были в этом уверены. В отличие от исламабадских ученых, военных и приезжих экспертов, простые люди не искали доказательств. Вера в существование нечистого есть неотъемлемая часть религии в целом, а значит, не требует никаких доказательств. Пусть из черного провала с подвижными, как ртуть, краями не выбирались демоны, а в сорокамильной карантинной зоне вокруг форта Рохтас не происходило ровным счетом ничего подозрительного, само существование странного пятна было достаточным аргументом для Мустафы и его единомышленников. Аллаху ни к чему настолько противоестественное явление – от него даже не отражался свет! – а значит, это дело рук нечистого. Все просто.

А ученые и военные могут сколько угодно рассуждать, строить теории и бездействовать, вместо того чтобы оцепить оскверненное место войсками и забросить в обитель Иблиса доказательство справедливого негодования правоверных. Могуществом килотонн в двадцать. Даром, что ли, Пакистан ядерная держава?

Впрочем, сейчас не об этом. Форт Рохтас только-только замаячил на горизонте, когда Мустафа засек непонятное движение чуть южнее пункта назначения. Пыль и марево над раскаленной землей не позволяли отчетливо разглядеть, что или кто конкретно двигался, но Шарафу это движение не понравилось. С тех пор как в южном бастионе появилось черное пятно, с этой стороны к форту никто не приближался. Ученые наведывались в южный бастион через центр крепости, а местные жители обходили форт исключительно по северной тропе. Даже по восточной старались не ходить. На всякий случай.

Мустафа затормозил и попытался рассмотреть хоть что-нибудь. В отличие от местных пешеходов, у водителя выбора не было. Шоссе подходило к форту Рохтас именно с юга, потом огибало его с востока и заканчивалось у главных ворот в северной стене. Прежде чем подъезжать к форту, Мустафа должен был убедиться в безопасности маневра. Все, как его учили когда-то давно в автошколе и как параллельно научила жизнь. Если нельзя объехать опасное место – лучше вернуться. А если и вернуться нельзя, следует хотя бы проявить максимум осторожности. В юности Мустафа прошел отличную школу жизни, сначала на границе с Индией, а чуть позже и по ту сторону границы с Афганистаном. Воин-моджахед из Мустафы получился так себе, зато проводник и разведчик вышел отменный. В дальнейшей жизни оба таланта плюс природная наблюдательность и осторожность Шарафу пригодились. И не раз. Вот как сейчас.

Поначалу казалось, что клубы желтой пыли поднимаются все выше и выше, но чуть позже Мустафа понял, что это не так. Пыль взлетала максимум на пять метров. Фокус заключался в том, что пыльная завеса двигалась навстречу автобусу. Вот почему казалось, что она растет в высоту. А ведь немного раньше клубы пыли расползались во все стороны!

Такое целенаправленное движение пыли совсем не понравилось Мустафе. Он прижал автобус к левой обочине, а затем вывернул руль вправо и начал разворачиваться. На узкой дороге сделать это было непросто, в один прием не получалось, Шараф потратил на маневр лишние пять секунд, но все-таки с задачей справился. Клубы пыли только-только взобрались на дорогу, когда Мустафа врубил передачу и нажал на педаль газа.

Туристы, поначалу притихшие и безропотные, вдруг загалдели и на урду, и на русском, но Шараф не обратил внимания на их протесты. Автобус разгонялся пусть не очень быстро, но уверенно. Мустафа взглянул в зеркало, чтобы оценить расстояние до пылевой завесы и… ничего в зеркале не увидел! Позади автобуса раскинулась пустынная местность, вплоть до стен форта Рохтас абсолютно свободная от любых непонятных явлений. Пыльная буря резко улеглась, как будто ее и не было!

Шараф невольно перебросил ногу с педали газа на тормоз и одновременно обернулся. Почти непроницаемая тонировка не позволяла ему разглядеть хоть что-то через заднее стекло. Тогда Мустафа энергично покрутил ручку, опуская боковое окошко, и выглянул из автобуса.

И тут же получил хлесткую пощечину. Подхваченные бурей пыль и песок обожгли правую часть лица. Мустафа отпрянул и вновь принялся крутить ручку стеклоподъемника. Коварный Иблис обманул! Поднятая им буря не отражалась в зеркалах, но на самом деле продолжала неистовствовать и нагнала-таки автобус. Шараф снова резко нажал на педаль газа, но было поздно.