Западноевропейская поэзия XX века - [2]
Такое влияние запросто перешагивает любые государственные границы. Так что в этом случае и недремлющие пограничные заставы, и самые строгие таможенные службы не являются помехой. И можно вспомнить время, когда границы устойчивого влияния, скажем, французской поэзии проходили так далеко от Парижа, что это вряд ли снилось и самому Наполеону.
Происходит и взаимопроникновение, взаимовлияние поэзий различных стран. Этот очень непростой процесс — своеобразный обмен художественными ценностями иногда затухает, а после — с появлением новых имен — разгорается опять.
И все-таки ничто так не влияет па литературу, ничто так пе влияет па поэзию, как политика.
Она влияет, не переставая. Ежедневно. Ежечасно.
Влияет даже тогда, когда некий конкретный поэт думает, что «уж он-то вне всякой политики…».
Да и как может быть иначе, если во время первой мировой войны в Европе местожительством миллионов разноязыких людей на долгое время стали окопы, а самой распространенной одеждой тех же миллионов — солдатские шинели.
Европе везло не только с поэзией. Ей катастрофически «везло» и с количеством войн.
И время, когда — по словам итальянского поэта Джузеппе Унгаретти — «чувствуешь себя, как на осенних деревьях листья», не могло по отразиться на творчестве поэтов разных стран.
Не могло не отразиться на их творчестве и послевоенное разочаровапие, охватившее почти все слон общества.
Резкие строки португальского поэта Фернандо Песоа, по-моему, наиболее четко выражают это состояние:
Но если «всё… не так», то что делать дальше? С кем идти? И во имя чего?
Поэзия не смогла бы ответить на эти вопросы, если бы она не была связана с общественной жизнью своих стран. А в этой общественной жизни все явственнее ощущалось влияние Великой Октябрьской революции.
И вы почувствуете биенне общественного пульса западноевропейской поэзии, ощутите его наполненность во многих стихах, представленных в книге.
Надо еще сказать, что в те годы в самых разных странах с какой-то новой силой зазвучали голоса поэтов высочайшего класса. И тех, кто был уже прославлен раньше, и самых молодых, тех, чья слава была впереди.
В то же время некоторые поэты, растерявшись и устав от большой и маленькой лжи буржуазного мира, пытались поселиться в «башнях из слоновой кости», хотели уйти от «суеты», служить «чистой» поэзии, быть «над схваткой».
Но почти каждый раз башни оказывались не слишком прочными, а в сугубо «чистую» поэзию то и дело врывались вполне конкретпые политические мотивы.
В общем, как пишет португальский поэт Мигел Торга:
Именно так все и бывает.
Только в конце концов оказывается, что жизнь не «помешала», а помогла. Причем помогла в чрезвычайно важный, переломный момент истории.
Ибо однажды получилось так, что самые удобные места, пригодные для наблюдения над жизнью с птичьего полета, были заняты фашистскими бомбардировщиками. «Над схваткой» тоже шел бой.
Сначала была Испания. Гордые и бессмертные месяцы защиты Республики. Время Интербригад. Мужество и трагедия Мадрида. Слова «лучше умереть стоя, чем жить на коленях!» — звучали, как стихи. И это никого не удивляло. Потому что все великие лозунги звучат, как стихи. И — как клятва…
Большая война вновь покатилась по Европе. Страшная, всепоглощающая война. Вторая мировая. Горели города и книги. Гибли люди. Тысячи, миллионы людей.
Фашизм, развязавший эту войну, пытался перекроить не только политическую карту мира. Он хотел уничтожить и мировую культуру. Истребить даже память о ней.
В эти страшные для всего человечества дни — казалось бы, узкотеоретическая — проповедь «ухода от действительности» и «невмешательства в мирскую суету» граничила с преступлением, объективно служила врагу.
И тогда старое слово «Сопротивление», будто родившись заново, наполнилось особым героическим смыслом.
Сопротивление! А ведь уже почти вся Западная Европа оккупирована фашистами.
Сопротивление! А в тюрьмы и концентрационные лагеря брошены десятки миллионов людей. И круглосуточно дымят трубы крематориев Освенцима, Майданека и других фабрик смерти.
Сопротивление! Летят под откос гитлеровские эшелоны. С фашистами сражаются все — от мала до велика. Кажется, что — как в старых народных сказках и легендах — даже природа не хочет, не может оставаться в стороне от этой борьбы.
Это стихотворение французского поэта Жюля Сюпервьеля.
Поэзия Сопротивления! Она возникла в пламени войны и прошла по огненным дорогам Европы от начала до конца. Она создавалась на разных языках, но на любом языке — воевала! Воевала честно и вдохновенно. Не щадила себя. И недаром ее страницы окрашены кровью поэтов, павших с оружием в руках.
Поэзия Сопротивления победила.
Победила потому, что была частью сражающегося народа и выражала самые сокровенные, самые истинные чаянья этого народа.
Но и после разгрома фашизма забот у поэзии не убавилось. Книга дает возможность вникнуть в эти заботы, вглядеться в будни и праздники европейской поэзии.
Самуил Яковлевич Маршак (1887–1964) принадлежит к числу писателей, литературная деятельность которых весьма разностороння: лирика, сатира, переводы, драматургия. Печататься начал с 1907 года. Воспитанный В. В. Стасовым и М. Горьким, Маршак много сделал для советской детской литературы. М. Горький называл его «основоположником детской литературы у нас». Первые переводы С. Я. Маршака появились в 1915–1917 гг. в журналах «Северные записки» и «Русская мысль». Это были стихотворения Уильяма Блейка и Вордсворта, английские и шотландские народные баллады. С тех пор и до конца своей жизни Маршак отдавал много сил и энергии переводческому искусству, создав в этой области настоящие шедевры.
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
В книгу входят произведения поэтов США, начиная о XVII века, времени зарождения американской нации, и до настоящего времени.
Классика кошачьего жанра, цикл стихотворений, которые должен знать любой почитатель кошек. (http://www.catgallery.ru/books/poetry.html)Перевод А. Сергеева.Иллюстрации Сьюзан Херберт.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.
"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.
Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».